Женщины викторианской Англии: от идеала до порока
Шрифт:
Но даже у обыкновенных старых дев случались необычайные приключения. Взять, к примеру, Мэри Кингсли, племянницу писателя Чарльза Кингсли (того самого, что вел с женой игривую переписку). Отец привил Мэри страсть к науке, в особенности к химии и антропологии – в свободное от пациентов время он изучал Африку. С возрастом Мэри пришлось обуздать любовь к знаниям. Все деньги в семье тратились на образование ее брата Чарльза, тогда как Мэри, худой и бесцветной, была уготована роль заботливой сестрицы. Пока отец путешествовал, а Чарльз грыз гранит науки в Кембридже, Мэри работала по дому – занималась уборкой, вышивала, развлекала беседами стареющую матушку. Но в 1892 году с интервалом в шесть недель скончались мистер и миссис Кингсли, а год спустя Чарльз
От смертной скуки Мэри и вправду собралась умирать. Только не на английской земле, а в загадочной Африке, знакомой ей по альбомам в библиотеке. Ведь на Черном континенте таятся всевозможные опасности и соблазны, в джунглях бродят гориллы и мелькают в кронах деревьев леопарды, реки так и кишат крокодилами, а племена дикарей норовят поджарить белого человека на ужин. Столько интересных способов погибнуть!
В начале августе 1893 года мисс Кингсли взошла на борт грузового судна «Лагос». Место назначения – Западная Африка, багаж – черная дорожная сумка, саквояж, непромокаемый чемодан с книгами и неистощимый запас энтузиазма. Друзья советовали ей носить в Африке мужскую одежду, но мисс Кингсли, подверженная приступам чопорности, отказалась наотрез. Как она потом рассказывала, платья не раз выручали ее из беды: однажды она провалилась в западню, но пышные юбки смягчили падение.
17 августа Мэри Кингсли ступила на берег Сьерра-Леоне, откуда проследовала в Анголу. Будучи особой общительной, она легко сходилась с людьми, как с местными племенами, так и с белыми миссионерами, прибывшими обращать их в христианство. Правда, миссионеров Мэри не жаловала. Она с уважением относилась к племенным традициям, включая многоженство и каннибализм, и огорчалась, когда приезжие европейцы выкорчевывали обычаи, не давая ничего взамен. Ведь если новоиспеченный христианин оставит себе только одну жену, то куда же деваться остальным? Впрочем, африканцам тоже от нее доставалось. Как и другая незамужняя особа, шотландская миссионерка Мэри Слессор, Кингсли боролась с обычаем убивать одного из близнецов, якобы зачатого от дьявола, и разрешала межплеменные конфликты.
Первое путешествие Мэри Кингсли не затянулось. В родные пенаты она вернулась в начале 1894 года, но охота к перемене мест вновь ею овладела, и уже в декабре Мэри отчалила в Африку. Одинокая белая путешественница, да еще и без Библии под мышкой, приводила всех встречных в недоумение. Что она позабыла в Африке? Как отважилась приехать сюда без супруга? Тем не менее, закон не запрещал дамам путешествовать в одиночку, о чем Мэри Кингсли не раз напоминала властям. А когда африканцы вопрошали, где же ее муж, она отвечала «Я его там ищу» и махала рукой в том направлении, куда держала путь. Кто же устоит перед таким напором?
Мэри Кингсли.
В Габоне Мэри спускалась на каноэ по стремнинам реки Огове и собирала редкие сорта рыб, которые затем получили ее имя. Если чересчур близко от ее лодки проплывал крокодил, Мэри шлепала его зонтиком по голове – для порядка, чтоб знал свое место. Как-то раз она вызволила из капкана леопарда, который мешал ей спать жалобным визгом, но вместо того, чтобы метнуться прочь, зверь начал ее обнюхивать. «Поди прочь, дуралей!» – ругнула его мисс Кингсли, и зверь побежал восвояси. Против английской леди никто не устоит!
Даже свирепые каннибалы из племени фанг опасались с ней связываться. Мисс Кингсли вовсе не желала, чтобы каннибалы разрезали ее на кусочки, «пусть даже и аккуратные». Прибыв в деревню каннибалов, она сразу же назвала вождя разбойником. Вождь так опешил от нахальства, что счел нужным оправдаться, сообщив ей по ходу немало полезных сведений о законах и верованиях своего племени. В свою очередь, Мэри помогла его матери, вскрыв гнойник на ее ноге и обработав рану антисептиком. Своим рандеву с каннибалами путешественница осталась довольна. Пускай она подхватила в одной хижине вшей, а в другой увидела на стенах сумки с отрезанными пальцами, ушами и «другими частями тела». Зато, по ее мнению, каннибалы очень уважали своих матушек – европейцам есть чему у них поучиться! Современники отмечали ее бесстрашие, а Киплинг, один из ее знакомых, говорил: «Поскольку она все-таки человек, то должна бояться хотя бы чего-то, но я так и не выяснил, чего именно».
Совершив восхождение на гору Камерун, Мэри Кингсли вернулась в Лондон в конце ноября 1895 г. Теперь целые толпы собирались послушать ее лекции, а ее «Путешествие по Западной Африке», опубликованное в 1897 году, сразу стало бестселлером. Во время Англо-бурской войны Мэри Кингсли совершила свой последний вояж на Черный континент: в марте 1900 года она прибыла в Симонстаун, Южная Африка, чтобы работать в госпитале для военнопленных. По словам коллег, мисс Кингсли «превратила эту мертвецкую в настоящий санаторий». Но в конце мая она подхватила лихорадку и скончалась 3 июня 1900 года. Перед смертью она попросила, чтобы ей позволили умереть в одиночку, как умирают животные, а ее тело похоронили в море. Оба желания были исполнены. И скромная старая дева, которой надоело скучать взаперти, обрела последний приют у африканских берегов, как и рассчитывала когда-то.
Разводы
После долгожданной свадьбы девушку ожидала нежная забота мужа и финансовое благополучие. Или же унижения, побои и нищета – тут уж как карта ляжет. В любом случае, раз опутав себя цепями Гименея, снять их было непросто. До 1857 года процедура развода в Англии была неимоверно сложной и чудовищно дорогой (после 1857 года – просто дорогой и сложной). Состояла она из нескольких этапов. Сначала один из супругов (или оба) обращался в церковный суд с ходатайством о раздельном проживании, которое позволяло жене покинуть дом мужа. Раздельное проживание не было тождественно разводу, так как супруги считались формально женатыми и не могли вступить в повторный брак.
В случае раздельного проживания муж обязывался выплачивать жене ежегодное пособие (около 1/5 годового дохода). На самом же деле в XIX веке тоже хватало «алиментщиков». Среди них оказался и Фредерик Диккенс, брат великого романиста. Следуя примеру Чарльза, который в 1858 году расстался с женой Кэтрин ради актрисы Эллен Тернан, Фредерик тоже подал на раздельное проживание. Выплачивать жене 60 фунтов в год Фредерику Диккенсу вовсе не хотелось – этакая трата! А после того, как в 1862 году он объявил о банкротстве, Анне Диккенс стало еще сложнее вытрясать из него алименты.
В крайне редких случаях брак мог быть аннулирован. Это означало, что как такового брака не было, имела место лишь пародия на брак. Главная причина аннулирования – неспособность мужа исполнить супружеский долг, проще говоря, его импотенция. Пожалуй, самый известный случай аннулированного брака связан с Джоном Рёскином, известным поэтом и литературным критиком Викторианской эпохи. В 1848 году он взял в жены Эффи Грей, но почти за шесть лет брака так и не вступил с ней в половую связь. Согласно полуанекдотическому объяснению, эстета Рёскина, привыкшего взирать на мраморные тела нимф, смутили лобковые волосы жены. По крайней мере, сама она придерживалась мнения, что вызывает у него физическое отвращение. С другой стороны, есть вероятность, что он просто не хотел обзаводиться детьми. Так или иначе, Эффи увлеклась художником Джоном Эвереттом Милле, а после того, как врачи подтвердили ее девственность, добилась аннулирования брака с Рёскином.