Женщины
Шрифт:
Кольцо на правой, русая гладкая головка, зелёный шерстяной костюм, скромные коричневые туфли и прекрасный взгляд милых серых глаз – твоя жена, болван!
Сороковые
Общество наше, не то, в котором мы все состоим, а то, которое образуем, было подвергнуто тщательному наблюдению. Там обнаружено появление одиноких личностей сороковых с лишним годов. Эти люди, куда со всей силой входят женщины, пытаются вести беседы, затрагивающие вопросы политики, жалуются на сердце, тоску, вздыхают часто, смотрят наверх, не могут подать себе чашку чая. При появлении молодых женщин проявляют некоторую озабоченность,
Глубокое недоумение вызывает внезапно затанцевавший сороковик.
Женщина-сорокапятка одинока, полногруда, золотозуба, брошиста, морщевата, подвижна. Легко идёт на контакты, если их разыщет. Танцует много, тяжело, со вскриком. Падает на диван, обмахиваясь. Во все стороны показывает колени, ждёт эффекта. В этой среде особенно популярны джинсы, подчёркивающие поражение в борьбе с собственным задом, женитьба на молодых, стремительно приближающая смертный час, и тост за здоровье всех присутствующих. Второй тост – за милых, но прекрасных дам – предвещает скучный вечер со словами: «А вам это помогает?.. Что вы говорите?..»
Романы сорок плюс сорок небольшие, честные, с двухнедельным уведомлением.
А в основном это люди, смирившиеся с одиночеством, твёрдо пропахшие жареным луком, и только не дай бог, если телефон откажет или будет стоять далеко от кровати…
Какой взрослый мужчина…
Какой взрослый и крепкий мужчина не любит уйти в лес и полежать на траве?! Какой взрослый и крепкий мужчина не любит поплакать в тёплую шею, в тёплое родное плечо, в то самое место, созданное для мужских слёз?! Давят, давят перчатки. Тесен мне, тесен так плотно облегающий меня мир. Ещё немножко дай мне сил – я опять ринусь туда. Возвращаюсь, опалённый снаружи, раскалённый внутри, и припадаю.
Наши милые женщины, выращенные в небольшом объёме двухкомнатных квартир! Как бы хотелось, чтобы у вас было всё хорошо, чтобы наша могучая промышленность перестала рыть ходы под нами, а немножко поработала на вас. Чтобы мощные станы Новокраматорского завода выпускали нежные чулочки, такие скользкие и безумные, когда в них что-то есть. Чтобы перестал страшно дымить Липецкий химкомбинат, а выпустил очень вкусную блестящую помаду, делающую губы такими выпуклыми и желанными, и чтобы грохочущий и вспыхивающий по ночам УЗТМ полностью перешёл с бандажей товарных вагонов на тончайшие колье и ожерелья. Меньше дыма – больше толка. И на Кольском полуострове перестали бы наконец ковыряться в апатитах и выпустили духи, от которых все мужчины стали мужчинами и побледнели. И тогда наша маленькая и удивительная женщина не будет тратить столько сил на добычу и украшение самой себя. И из глаз у неё исчезнет большая озабоченность. И красота некоторых не будет стоить их мужьям такого длинного срока, а мозоли на лучших в Европе ногах пропадут вместе с теми сапогами, за качество которых мы так боролись. А мускулы останутся только у гимнасток. И мы будем смотреть на них и радоваться, что это не наша жена там кувыркается, мелькая широкими плечами и стальным голеностопом. А наша – здесь, ароматная, нежная, слушающая внимательно про всё безумие борьбы за технический прогресс и езды в переполненных автобусах. Должен же дома быть хоть один человек с не помятыми в автобусе боками!
Это и будет равноправие, когда каждый приносит другому всё, что может. Мы же все хотим после работы в лес, на траву.
Пусть этим лесом будет наша жена.
Подруги
На углу стоят девять женщин.
Девятая (прощается). Девочки, я так рада, что мы наконец собрались. Мы в последнее время так редко собираемся. Я вас приглашаю на следующее воскресенье. Ладно, девочки?! Ну, я пошла… До свидания…
(Восемь женщин смотрят ей вслед.)
Первая. Хорошо, что она нас пригласила. Мы так давно вместе не собирались. Правда, девочки? И как здорово всё было приготовлено. С каким вкусом. Я ела и думала: откуда у неё деньги? В аптеке работает… Это всё яды… Она домой полную сумку ядов тащит. А сейчас за яды бешеные деньги дают: змей не хватает… Эх! Мне б яду!.. Ну, я пошла.
(Семь женщин смотрят ей вслед.)
Вторая. Видели, кофта на ней!.. Муж плавает на пароходе днём и ночью. Никто его не видит. Такие вещи привозит! Класть некуда. Могла бы сказать мне: «Капа! Я вижу, ты смотришь – на. Мы поносили, теперь ты поноси… На!.. Бери!..» Господи, я бы всё равно отказалась, разве мне нужны эти тряпки. Но она могла бы предложить?! Ну, я пошла…
(Шесть женщин смотрят ей вслед.)
Третья. Отсудила у мужа всё… Выбросила его на улицу голого и босого, там он простудился и слёг. А ещё два диплома имеет, образованная… До свидания, мои любимые!
(Пятеро смотрят ей вслед.)
Четвёртая. Образованная… Уж кто бы говорил, а она б молчала. Сама на свой диплом чайник ставит! А я, между прочим, без диплома и без аттестата – и все со мной советуются. Потому что все меня любят. Правда, девочки?
Все. Конечно, милая…
(Четвёртая уходит. Четверо смотрят ей вслед.)
Пятая. Ей уже сто лет. Водку пьёт, как мужчина, и ничего. Вот что значит организм… Ну, надо идти.
(Пятая уходит. Трое смотрят ей вслед.)
Шестая. Иди, милая, иди… Сама становится всё старше, а мужья всё моложе и моложе… Последний, кажется, в школу ходит. До свидания, девочки.
Двое. До свидания, родная.
(Шестая уходит. Двое смотрят ей вслед.)
Седьмая. А я вам скажу: у неё комплекс. Знаете, теперь есть такой комплекс ненормальности. Всё стучит шваброй в потолок, чтоб перестали мебель двигать. А у нас из мебели – ведро воды… Такая дура… За что её мужу Ленинскую премию дали?.. Пошла.
Восьмая. Пошла, пошла…
(Остаётся одна. Тоскливо смотрит по сторонам.)
Пошла… Пешком… А по ночам на «Волге» ездит. Скрывает… А от народа скрывать нечего. Народ ночью видит лучше, чем днём. Верно?.. Верно!.. Точно?.. Точно!
(Уходит направо. С левой стороны поднимается занавес. Восемь женщин стоят, смотрят ей вслед.)
Первая. Видели?.. Она улыбнулась. Челюсть у неё искусственная. А если копнуть глубже, парик!
Все. Что ты говоришь?
Первая. Да.
Современная женщина
Что случилось с женщинами? Я постарел, или новая мода – невозможно глаз оторвать, трудно стало ходить по улицам.