Женская логика
Шрифт:
— Это еще не все, Наоми, — пообещала я. — Он еще не прошел весь курс.
— Просто представить себе не могу, что с ним будет, когда он пройдет курс до конца! — воскликнула Наоми.
Я могла себе это представить. Я только об этом и думала последнее время.
— Как у вас дела? — спросил Брок, появившись в моем кабинете после двухнедельного отсутствия. Он выглядел загорелым и подтянутым; перелет, казалось, нисколько не измотал его.
— Хорошо, спасибо. —
— Отлично, — ответил он. — Мне только очень не понравилось, как со мной говорил один из наших дистрибьюторов во время переговоров. Он был настроен враждебно.
«Да, — подумала я, кивнув. — Он сильно изменился».
— Итак, — сказала я, переходя к делу, — как вы уже знаете, сегодня мы совершим еще один выезд.
— Только не в «Блумингдейл»! Келси говорит, что у них летняя распродажа в «Саксе». Давайте лучше туда поедем.
Я засмеялась:
— Это была шутка, или вы теперь действительно советуетесь с Келси по поводу магазинов?
— Это была шутка, — улыбнулся он. — Так куда мы сегодня поедем?
— За город, — неопределенно ответила я, собирая вещи. — Моя машина в гараже. Поехали!
Мы попрощались с Дианой, которая теперь подражала Синди Кроуфорд и в тот момент наклеивала мушку на верхнюю губу, и вышли на улицу.
— Давайте я сяду за руль, — предложил Брок, когда мы подошли к машине.
— Не надо, — отозвалась я и показала ему на пассажирское место. — Выполнение этого упражнения требует расслабления. Почувствуйте себя слабым и беззащитным, как женщина.
— По-вашему, если я сяду на пассажирское кресло, то почувствую себя беззащитным? Нелепость какая-то!
— Давайте разберемся, мистер Брок. Кто обычно сидит за рулем, когда вы с Келси ездите в ее машине?
— Я.
— А между тем исследования показали, что, когда за рулем машины сидит женщина, мужчины становятся пассивными. Они же привыкли всегда быть у руля — в прямом и в переносном смысле. А сегодня вы узнаете, что значит быть пассажиром.
— Ладно, я не против. — Он пожал плечами, будто ему было безразлично, где сидеть, и втиснулся в мой «Ниссан».
Я вывела машину из гаража и выехала на трассу, ведущую за город.
Мы ехали в полном молчании. Броку было явно не по себе оттого, что он ощутил себя в новом качестве. Выглядел он довольно забавно — ерзал на сиденье, топал ногой, теребил свой галстук. Наконец он протянул руку и включил кондиционер.
— Зачем вы это сделали? — спросила я.
— Здесь жарко, как на пляже, — пожаловался он.
Я с укоризной взглянула на него.
— Извините. Я хотел сказать, как в микроволновой печи.
Я выключила кондиционер.
— Эй,
Он снова протянул руку к выключателю и наткнулся на мою руку. Не знаю, как он, но я в тот момент, когда наши руки встретились, почувствовала себя крайне неловко.
— В машине и в самом деле очень жарко, — заметил Брок. Его и без того розовое лицо покраснело еще больше. — У меня сейчас мозги расплавятся.
— А у меня не расплавятся, — ответила я, стараясь держать себя в руках. — По-моему, здесь очень даже прохладно. А женщины чувствуют холод острее, чем мужчины.
— Да что вы говорите? А как же приливы жара в период климакса, о которых вы учили меня беседовать?
— Ну, положим, есть целая категория женщин, мистер Брок, которым до климакса еще далеко. И некоторые из них, кстати, работают в «Файнфудз». Вот еще одна реплика, которую вам стоит заучить, — заходя в помещение, где собралось много людей, говорите: «Здесь так холодно! Или мне это только кажется?» Женщины, у которых нет климакса, откликнутся на эту реплику.
— Что же мне, притворяться, что я замерз, когда мне жарко?
— Это означает не притворяться, а говорить на чужом языке. Вы же не притворяетесь французом, когда произносите «Parlez-vous Francais?». Вы просто говорите по-французски. Теперь вы поняли?
Он внимательно посмотрел на меня и рассмеялся.
— И как это меня угораздило встретиться с вами, доктор Виман?!
— Простите, что вы сказали?
— Я никогда раньше не встречал никого, похожего на вас. Вы об этом знаете? Вначале я думал, что вы зануда и что стройные ноги — ваш единственный козырь. Но что теперь? — Он с улыбкой покачал головой.
Очевидно, это был риторический вопрос, и я на него не ответила. Однако я, кажется, понимала, что он имел в виду. Теперь ему явно нравилась моя методика — и, возможно, нравилась я. От этой мысли я почувствовала себя безумно счастливой.
Так мы доехали до городка Пелхэм-Мэнор, в двадцати километрах от Нью-Йорка. Я свернула с дороги, сделала еще несколько поворотов и остановилась у железнодорожной станции Пелхэм-Мэнор.
— Зачем мы здесь? — спросил Брок. Как я и ожидала, он не был знаком с городом.
— Мы заблудились, — заявила я, выключая зажигание.
— Заблудились? — усомнился он. — Да мы в пяти минутах езды от дороги.
— Да, но вы знаете, как отсюда добраться до Оак-стрит?
— Что еще за Оак-стрит?
— Так и есть, не знаете! — Я улыбнулась в предвкушении приключения. — Оак-стрит — это небольшая улочка в Пелхэм-Мэнор. Если верить карте, она здесь недалеко.
Я вытащила из сумки карту и протянула ее Броку, но он отбросил карту в сторону, даже не взглянув на нее.