Женские тайны
Шрифт:
Поднявшись раньше всех в казарме, он активно занимался самостоятельной физподготовкой — навинчивал бегом круги вокруг футбольной площадки, а потом стал подтягиваться и кувыркаться на турнике. Конец сентября, холодно, а он мускулистый, горячий (только что пар не идет!) — и /голый/! Ничего себе зрелище для девочки-подростка.;-)
Я стояла в кустах, и он меня не видел. Но я видела — /все/!! Ни одной детали не упустила!! Все, что болталось при «подъеме переворогом», разглядела!!:-)) Но, если без шуток, то впечатлило
Меня поразила красота мужского тела. Пропорции, рельеф мускулатуры, исходящая от него специфическая мужская мощь, энергия… Этот парень не зря занимался спортом!
А ощущение было вот такое… нечто вроде благоговения и священного трепета… восхищения… восторга… И — никакого стыда!
144. Johanna. 20 < 1 >.
Помню такую ситуацию, когда мне было лет 5 или 6.
Моя старшая сестра училась в классе, наверное, десятом и у нее уже был парень. Ну, тогда я не очень понимала сущность этих взаимоотношений.
Считалось, что они вместе «занимаются», т. е. делают уроки или готовятся к экзаменам. Мама моя, видимо, опасалась, что эти занятия перерастут во что-нибудь другое (сразу скажу, как в воду глядела). Поэтому, когда приходил парень, она все время отправляла меня играть в комнату сестры, чтобы те занимались «под присмотром».
Но сестра была хитрее и всегда имела для меня в запасе какой-нибудь «спикере». Взятка давалась в том случае, когда они «уставали заниматься» и садились «отдыхать». Меня просили последить, чтобы им никто не мешал, для чего отправляли к двери слушать шаги в коридоре. Парень садился на диван, а сестра клала голову к нему на колени в каком-то странном положении лицом вниз. Так они минут 15–20 «отдыхали», причем голова сестры в это время ритмично двигалась, а парень дергался и шумно дышал.
Я в это время стояла на стреме и добросовестно берегла их покой.
Слушая шаги, я от нечего делать иногда посматривала на них. И однажды, когда они устраивались, заметила некий странный предмет, который сестра неуклюже попыталась скрыть от моего взгляда. Тем самым она мгновенно возбудила мое любопытство. Я тут же подбежала к ним и с дотошностью, свойственной детям, потребовала показать, что они там делают. (Ишь, придумали, что-то от меня прятать!) Сестра мялась, а парень откровенно ржал.
Видя, что от меня не отвязаться, сестра, наконец, придумала: «Делаем слоника». Это был неудачный ход — естественно, я заинтересовалась еще сильнее (как же — слоник!). После 20 минут приставаний «покажите слоника» они, наконец, сдались Мне было велено встать у двери, сестра подвела своего дружка ближе ко мне и вытащила из брюк «хобот» Потом встала перед ним на колени и обхватила кончик губами. Скоро я увидела, как «хобот» стал увеличиваться в размерах.
Сестра оторвалась от своего занятия и спросила меня: «Ну, что, поняла'?»
Я кивнула головой в
И вот однажды произошло то, что по-настоящему произвело на меня впечатление. Обычно я даже не смотрела на них с той поры, как мне все показали, — неинтересно. Стояла у двери, прислушиваясь к звукам из коридора, и жевала свою конфету. А тут услышала с их стороны какой-то необычный шорох и обернулась. Сестра моя лежала на диване на животе, положив руки и голову на валик, при этом юбка ее была завернута на спину и у нее была совершенно голая попка! Парень стоял сзади на коленях, брюки были расстегнуты и «хобот» торчал во всей красе.
От этого зрелища у меня внезапно пересохло во рту и поползли мурашки по всему телу. Потом он быстро лег на сестру, немного повозился и стал «толкать» ее сзади. Я бросилась было к сестре (мне показалось, что надо ее защитить), но остановилась, увидев выражение ее лица. Оно не было испуганным, на нем была смесь какой-то лихой бесшабашности и в то же время непонятной мне муки. Она умоляюще смотрела на меня и поднесла палец ко рту: молчи! И чем активнее ее «пихал» сзади парень, тем явственнее становилось выражение мучения — закатывались глаза, губы вытягивались трубочкой…
Но при этом было понятно, что защищать ее не нужно. Очень похожее выражение было на лице и у парня — он мучился так же, как и она, закатив глаза и тяжело дыша. Они делали «нечто», нужное им обоим, очень боялись, но не могли этого не делать. Казалось, ими управляет какая-то внешняя, не подвластная разуму, сила.
Это их состояние внезапно передалось мне — к миллионам мурашек добавилась тянущая сладкая боль внизу. Я не знала, что делать, металась от двери к дивану, хваталась за живот и умоляла их: «Не надо, не надо…»
А потом, не отдавая себе отчета, как будто мной тоже кто-то управлял, вдруг бросилась к дивану, легла рядом с сестрой, сняла трусики и задрала юбку… Как будто таким вот способом пыталась ей помочь, разделить ее участь… Но они не обращали на меня внимания.
Когда у них все кончилось, я стала плакать… Выбежала из комнаты, помчалась к маме, но опомнилась и никому ничего не сказала… Сестра потом ходила, как побитая собака, озираясь на меня и на маму, но, поняв, что я ее не выдала, успокоилась. Даже задобрила меня очередным гостинцем.