Женское счастье
Шрифт:
– Но вчера была...
– замечаю тихо.
– Ты тоже, - отвечает она.
– Я - тоже, - соглашаюсь с ней.
И обещаю себе, что впредь буду думать головой. Слишком всё ненадежно в этом мире. Даже то, что кажется незыблемым.
– Обними меня, - просит Жасмин.
И я устраиваюсь у нее под боком, глажу по волосам. А она плачет. Я знаю, о ком. И она знает. Но исправит ничего уже нельзя. Да и раньше было невозможно. Влад не хотел жить иначе.
Я провожу у сестры много времени и возвращаюсь домой, когда начинает темнеть. Иду загруженная. И голова опять болит.
Герман. С цветами.
Это внезапно выводит меня из себя. Зачем он здесь? Один уже объяснил, что такой, как я, цветов не дарят. И Герман думает также. Просто не наигрался.
Но я - человек. Не вещь, не игрушка, не свежее мясо...
– Зачем ты здесь?
– произношу сухо.
– Привет, зай, - пытается он смягчить встречу.
Но это бесполезно. Мне с ними не по пути. Ни с Демьяном. Ни с Германом.
– Я - не зая!
– отрезаю гневно, - Я благодарна тебе за помощь, Герман. Но ты мне не нужен. Я не встречаюсь с женатыми мужчинами, живу в соответствии с со своими принципами и не играю в ваши игры. Я ошиблась. Не хотела отпускать Демьяна. Думала... Неважно впрочем. Однако ты был лишним тогда. Ничего не поменялось теперь.
– Даже так?
– тянет мужчина протяжно.
– Ступай к жене!
– выпаливаю я.
А он делает несколько шагов ко мне.
Глава 25
Даниэла
Взгляд Германа тяжелеет, давит. Да и фигура выглядит напряженной.
Еще недавно я бы не испугалась. Но сейчас я делаю шаг назад.
– Когда кончала у меня на члене - ошиблась?
– выражение глаз меняется. Делается сальным.
Стыд уже в который раз затапливает меня. Жар приливает к щекам. Я, наверняка, покраснела.
– Да!
– произношу немного громче, чем нужно.
Пусть они уже оба оставят меня в покое. Хотя какие оба?! Демьян обо мне и не вспоминает...
– А за ошибки приходится платить, Даниэла. Ты же знаешь. Что, если в школе узнают о твоем аморальном поведении?
– он растягивает слова, словно издевается. Да он и издевается надо мной. И хуже всего - я сама дала повод.
Ищу, что ответить.
– Тогда и твоя жена узнает. И плакала твоя сытая, обеспеченная жизнь, - последнее предложение произношу практически шепотом.
Только отъявленный трус воспринял бы это как угрозу. Но я не восстановилась, у меня был тяжелый день. Во рту пересыхает, мне становится дурно и ощутимо ведет в сторону. От возможного падения удерживает крепкая мужская рука.
– Так... Домой пошли. Потом меня будешь пугать, - я бы рада оставить Германа возле подъезда, но только он практически затаскивает меня сначала в подъезд, затем в лифт, а после - в квартиру.
В прихожей устраивает на банкетке и помогает разуться.
– К Демьяну ездила?
– в его голосе какие-то непонятные нотки.
– Нет. У меня сестра в больнице.
– А сама? Тебе плевать на себя?!
– это что - укор?!
– И сама бы там лежала. Я же сказал, нужно будет что-нибудь, звони. Решу.
Мне хочется ответить резко, выставить его из своей квартиры. Только проблема в том, что на всё
Проваливаясь в сон, я запомнила его, сидящим на моем кресле. Он меня внимательно рассматривал. Хотя может, мне и привиделось. Утром в моей квартире никого не было. Дверь была закрыта. Но для этого ее достаточно захлопнуть, уходя.
Обеспечение Жасмин Крыжевский взял на себя, а я могла спокойно отлеживаться. Герман больше не приезжал. От него ежедневно утром и вечером поступали лаконичные сообщения, в которых он интересовался, не нужно ли мне что-то. Я, естественно, отвечала отказом. Потом перестала отвечать.
Но сообщения продолжали приходить. Даже после того, как мне закрыли больничный. Услуги медицинского центра на момент закрытия были оплачены. И не мной. Когда я стала возмущаться по этому поводу, мне ответили, что повторно оплатить одни и те же услуги их центра нельзя. Сообщения, конечно, изменили свое содержание. Теперь это было что-то наподобие: "Думаю о тебе" или "Хочу тебя". Я не знала, как это прекратить. Надеялась, что ему надоест. В его вселенной незаменимых женщин не существовало. Разумеется, я блокировала номера, с которых он писал. Но тогда эти сообщения приходили с другого номера. Однажды я сменила свой номер. Только безрезультатно. Сообщения продолжали приходить.
Шло время. Сам Герман не объявлялся. И я постепенно успокоилась. Без личных встреч эти сообщения только его дело.
Демьян не написал и не позвонил ни разу после того, как свалил всю вину на меня. Я... тосковала. Ненавидела себя, но просыпалась от того, что он мне снился, и у нас всё было хорошо. Потом память возвращалась вместе с сознанием. И я плакала в подушку. А временами даже выла. Но не отслеживала, чем он занимается. И по социальным сетям его не искала. Пройдет... Эта привязанность пройдет. Со временем. Я просто слишком поверила в сказку.
Сестру выписали из больницы. Мы часто вместе гуляли. Она стала на удивление тихой. Я пыталась выяснить, с чем это связано. Но безуспешно. Антон Павлович оказался человеком слова. Он устроил Жасмин на хорошую работу, откуда она должна была уйти в декрет. Кроме этого, перечислял ей на карту деньги. Когда Жас попыталась возмутиться, он ей спокойно ответил, что деньги она может зачислять на счет ребенка, если не хочет их тратить на себя. За сестру я не волновалась. Она перебесилась и теперь ждала этого малыша с большим воодушевлением.
Учебный год подошел к концу. Я выпускала 11 класс. С ними вместе встретила рассвет, а затем на такси приехала домой.
Раннее утро, пустынная пока улица. И нежданный гость.
На лавке у подъезда меня ждет Герман. Я вылезаю из салона автомобиля и, заметив его, спотыкаюсь. Каким-то чудом удерживаю равновесие. А он уже оказывается рядом, поддерживает под локоть. И ощупывает меня голодным взглядом. Таким, как будто я для него - единственная. Таким, как будто я для него - весь мир. Но я же знаю - это не правда. Я просто неприлично долго упираюсь. А он не привык к отказам.