Жены и дочери
Шрифт:
Мистер Гибсон поклонился, вполне довольный комплиментом, услышанным от такого человека, будь он лордом или кем-то еще. Вполне вероятно, что окажись Молли глупой слушательницей, лорд Холлингфорд не обнаружил бы ее красоту и, напротив, если бы она не была юной и милой, он бы не стал утруждать себя и разговаривать на научные темы доступным для нее языком. Но каким бы образом Молли не заслужила его одобрение и восхищение, без сомнения она как-то это сделала. И когда она вернулась на свое место, миссис Гибсон приветствовала ее нежными словами и любезной улыбкой. Это была не радость от того, что некто обнаружил в ее падчерице скрытые до того достоинства, и вознес ее в своем мнении столь же высоко, как турки возносят трех-бунчужного пашу. Это было лишь признанием того, что девушка, удостоенная столь высокого внимания, и могущая в перспективе сделать столь блестящую партию, должна жить в полной гармонии со своей матерью. Однако миссис Гибсон
В целом, миссис Гибсон осталась довольна балом, хотя она заплатила обычную цену за то, что провела слишком много времени в бесконечном блеске и движении. На следующее утро она проснулась раздраженной и утомленной. И почти то же самое чувство навалилось на Синтию и на Молли. Первая сидела, развалясь, на подоконнике и держала в руках газету трехдневной давности, делая вид, что читает, когда вздрогнула от слов матери:
— Синтия! Не могла бы ты взять книгу и поупражняться. Я уверена, что к твоему разговору не стоит прислушиваться, пока ты не начнешь читать что-то еще помимо газет. Почему бы тебе не усовершенствовать свой французский? У Молли есть несколько французских книг, которые она читает… «Le R'egne Animal», например.
— Нет, я никогда ее не читала, — ответила Молли, краснея. — Мистер Роджер Хэмли когда-то читал мне отрывки из нее, когда я первый раз гостила в Хэмли Холле, и рассказывал мне, о чем она.
— О! Ну что ж! Тогда, полагаю, я ошиблась. Но это не меняет дела. Синтия, тебе, в самом деле, стоит научиться каждое утро читать что-нибудь полезное.
К большому удивлению Молли, Синтия не ответила ни слова, но покорно ходила и выбирала «Le Si`ecle de Louis XIV» [78] из тех книг, что она привезла из Булони. Но спустя некоторое время Молли заметила, что это «полезное чтение» является для Синтии тем же простым предлогом, что и газета, за которой она пряталась, чтобы подумать.
78
Le Si`ecle de Louis XIV — «Эпоха Людовика XIV» Вольтера (1751).
Глава XXVII
Отцы и дети [79]
Дела в Хэмли Холле шли не лучшим образом. Ничто не изменило то состояние неудовлетворенности, в котором пребывали сквайр и его старший сын, и это само по себе усугубляло их взаимную раздражительность. Роджер делал все, что мог, чтобы примирить отца и брата, но порой задумывался, а не лучше было бы оставить их в покое. Поскольку у них вошло в привычку поверять ему свои сокровенные мысли, и таким образом высказывать чувства и мнения, которые менее бы проявлялись, если бы о них умалчивали. Заботы о повседневной жизни поместья не приносили должного облегчения и не могли помочь им всем стряхнуть уныние, что сказывалось на здоровье как сквайра, так и Осборна. Сквайр похудел, его одежда болталась, кожа обвисла складками, на ней появились красные прожилки, и щеки стали выглядеть как эрдистонские [80] яблоки, вместо того, чтобы походить на «грушу Кэтрин с той стороны, что скрыта от солнца». [81] Роджер считал, что сидение взаперти и курение в кабинете не приносит отцу пользы, но чтобы вывести сквайра на прогулку далеко от дома, нужно было приложить немало усилий. Он слишком боялся обнаружить, что дренажные работы прерваны или снова рассердиться при виде своего обесцененного строевого леса. Осборн был охвачен идеей подготовить стихи для печати, и таким образом добиться финансовой независимости. Каждый день он писал письма жене — сам забирал почту с дальней почтовой конторы и там же отправлял письма ей — подправлял свои сонеты и стихи с привередливым вниманием; время от времени доставлял себе удовольствие и навещал Гибсонов, наслаждаясь обществом двух милых девушек и находил мало времени для отца. На самом деле Осборн слишком потакал своим желаниям и был, как он выразился, слишком «ранимым», чтобы терпеливо сносить мрачное настроение сквайра или его обычную сварливость. Тайна, которую хранил Осборн, заставляла его чувствовать себя неловко в присутствии отца. И для обеих сторон пошло на пользу то, что Роджер оказался не таким «ранимым», окажись он таким, временами ему было бы трудно сносить вспышки домашней тирании, которыми отец старался утвердить
79
Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» перевели на английский язык в 1862 г. Он мог оказать влияние на творчество Э. Гаскелл.
80
Эрдистон — деревня в графстве Вустершир.
81
Из «Баллады на свадьбу» сэра Джона Саклинга (1609–1642).
Роджер убедил отца выйти и прогуляться вместе с ним; и сквайр по совету сына взял с собой свою длинную, давно неиспользуемую мотыгу. Они забрели далеко от дома; возможно, старшего Хэмли слишком утомила непривычно долгая прогулка, поскольку, подходя к дому на обратном пути, он стал, как бы сказала няня ребенка, «капризничать» и легко раздражался от каждого слова своего спутника. Интуитивно Роджер понял, в чем дело, и как водится, сносил все с присущим ему терпением. Они вошли в дом через центральную дверь. На старой, потрескавшейся плите желтого мрамора лежала карточка лорда Холлингфорда, которую Робинсон, завидев, что они возвращаются, поторопился вынести из буфетной и передать Роджеру.
— Его светлость очень сожалел, что не застал вас, мистер Роджер, и его светлость оставил для вас записку. Я думаю, мистер Осборн взял ее, когда проходил, я спросил его светлость, не желает ли он повидать мистера Осборна, который, как я полагал, был дома. Но его светлость сказал, что у него мало времени и попросил меня передать свои извинения.
— Он не спросил обо мне? — прорычал сквайр.
— Нет, сэр. Я не могу передать точно, что сказал его светлость. Он бы даже не вспомнил о мистере Осборне, сэр, если бы я не упомянул о нем. Он очень хотел повидать мистера Роджера.
— Очень странно, — заметил сквайр.
Роджер ничего не сказал, хотя испытывал естественное любопытство. Он прошел в гостиную, не зная, что отец идет за ним. Осборн сидел за столиком у камина и с пером в руке проглядывал одно из своих стихотворений, расставляя точки над «i» и время от времени задумываясь, не изменить ли какое-нибудь слово.
— О, Роджер! — воскликнул он, завидев вошедшего брата, — здесь был лорд Холлингфорд, он хотел повидать тебя.
— Я знаю, — ответил Роджер.
— Он оставил для тебя записку. Робинсон пытался убедить его, что это для отца, поэтому он дописал карандашом «младшему» — Роджеру Хэмли младшему, эсквайру.
К этому времени сквайр уже вошел в комнату и то, что он подслушал, еще больше растравило его душу. Роджер взял запечатанную записку и прочел ее.
— Что он пишет? — спросил сквайр.
Роджер протянул ему записку. В ней содержалось приглашение на обед в честь месье Жоффруа С.-Илера, [82] чьи взгляды по определенным вопросам Роджер защищал в статье, о которой лорд Холлингфорд рассказывал Молли, танцуя с ней на холлингфордском балу. Месье Жоффруа С.-Илер сейчас находился в Англии, ожидали, что он нанесет визит в Тауэрс в течение следующей недели. Он выразил желание встретиться с автором статьи, уже привлекшей внимание французских сравнительных анатомов; и лорд Холлингфорд присоединился к нему, поскольку сам хотел познакомиться с соседом, чьи пристрастия так совпадали с его собственными; а затем следовало вежливое письмо от лорда и леди Камнор.
82
Этьен Жоффруа С.-Илер — (1772–1844), зоолог и сравнительный анатом, упоминаемый Дарвином в предисловии к «Происхождению видов». Гаскелл встречалась с его сыном в 1855 г.
Почерк лорда Холлингфорда был резкий и довольно неразборчивый. Сквайру не сразу удалось прочитать записку, он был сильно расстроен и отказался от помощи. Наконец, он справился.
— Значит, милорд наместник наконец заметил Хэмли. Грядут выборы, не так ли? Но я могу сказать ему, нас не так-то легко завоевать. Полагаю, эта ловушка устроена для тебя, Осборн? Что это такое ты написал, что этот французишка так заинтересовался?
— Это не я, сэр! — ответил Осборн. — И записку, и приглашение прислали Роджеру.
— Я не понимаю, — сказал сквайр. — Эти виги не выполнили свой долг передо мной, впрочем, и я не нуждаюсь в них. Герцог Дебенхэм обычно оказывал Хэмли достойное внимание — как старейшим землевладельцам в графстве — но с тех пор, как он умер, и этот жалкий лорд из вигов сменил его, я ни разу не обедал с лордом наместником… нет, ни разу.
— Но мне кажется, сэр, вы как-то упоминали, что лорд Камнор приглашал вас… только вы отказались пойти, — сказал Роджер.