Жерар Депардьё
Шрифт:
Из этого переплетения судеб, мечтаний и отречений Тешине выстроил волнующую трагикомедию, в которой две кинозвезды проявили все грани своего таланта. Они как будто ничего не делают, чтобы передать сложные и противоречивые чувства. «Катрин и Жерар — актеры, у которых голос проходит через все тело, они одновременно мощны и утонченны, — объясняет Тешине. — С Жераром (я обожаю этого актера) я не больше вдавался в психологию, чем со всеми другими исполнителями: Антуан имеет склонность к легкому помешательству, у него душа простака, и нужно, чтобы Жерар всегда оставался спокоен, вежлив, методичен, скован». Актер с непривычным смирением покорялся этим требованиям. Режиссер привык снимать много дублей, несмотря на советы, исходившие от окружения Депардьё: «Меня предупреждали, что он не любит, когда делают несколько дублей, но у меня с ним не возникло никаких проблем, он полностью растворился в своем герое». Растворился до такой степени, что стал казаться дебютантом, заключает Тешине, который, по правде говоря, редко бушует на работе. В противоположность некоторым его коллегам, ему не нужны крики и ссоры в отношениях с актерами. «Мне нужны спокойные условия, более того — эйфория», — говорит он.
Можно ли заключить из слов Тешине и Маршаля, что к Депардьё вернулись желание играть и удовольствие от игры? Что он
Значит ли это, что он по-прежнему будет кочевать из картины в картину, или наоборот — станет более разборчивым в выборе предложений от режиссеров? Для Депардьё ответ на этот вопрос не так уж прост. Авторское кино? «Ему обкорнали крылья! Его больше нет!» — отрезал он… и продолжил размышлять об этом кино, которое, по его словам, умерло из-за нехватки средств и творческих личностей: «Сегодня деньги поступают от телевидения и крупных компаний под руководством управленцев, не имеющих никакого опыта в искусстве. Нет никаких ориентиров. Недостаток образованности бросается в глаза. Когда читаешь сценарии, плакать хочется. Актеры — как бумажные салфетки: их можно выбросить и заменить другими. Зато от силы телевидения с ума можно сойти: 400 тысяч китайцев посмотрели “Монте-Кристо”! Вот это да! В Китае я был в одной аудитории, где зрители знали Бальзака лучше меня. А я не уверен, что во Франции школьники знают, кто такой Бальзак. Я хочу защищать культуру. Это вызов грядущих лет. Нельзя смотреть, как чужие страны присваивают наше достояние, и ничего не делать. Именно поэтому я сделал “Наполеона”, “Отверженных”… Их всех закупили иностранные телеканалы. В каком-то смысле телевидение чаще идет на риск, чем кино».
И он знал, о чем говорил! Ведь тогда он вновь появился именно на телеэкране в «Коварном лисе» — экранизации знаменитой пьесы Бена Джонсона [96] , драматурга елизаветинских [97] времен. Идея принадлежала Депардьё [98] ; но съемки фильма, доверенные Фредерику Обюртену и проходившие в Португалии, оказались нелегким делом. Картина долго пролежала на полке, пока не была показана в декабре 2004 года. Чего опасались телевизионщики? По слухам, заказчики остались недовольны конечным продуктом. Став гвоздем праздничной программы канала ТФ-1, неаполитанские похождения Вольпоне — Депардьё, мошенника высокого полета, одержимого скупостью, порадовали несколько миллионов телезрителей. А высокий зрительский рейтинг порадовал Даниеля Прево, получившего приз жюри Международного фестиваля телефильмов в Люшоне за роль Моски — незаурядного слуги пройдохи-хозяина. Это была заслуженная награда, по словам Депардьё, который не скупился на похвалы для своих партнеров: «Мне хотелось работать с каждым из них. Робер Хирш великолепен. Жерар Жюньо (я не знал его, я был восхищен и физиономией, которую он придумал себе для этого фильма, и его умом) удивителен, как и Даниель Прево, которого телезрители не привыкли видеть в ролях такого рода. А еще Жан-Франсуа Стевенин, которого я давно знаю, со времен фильмов Трюффо, и прекрасная, умная и чуткая Инес Састр в амплуа инженю…»
96
Бенджамин (Бен) Джонсон (1573–1637) — английский актер, поэт, драматург, теоретик драмы, друг и конкурент Шекспира. Требовал бытового правдоподобия в сюжете. Создал комедии «Обстоятельства переменились» (1597), «Всяк в своем нраве» (1598) и «Всяк не в своем нраве» (1599), «Вольпоне» (1605), «Эписин, или Молчаливая женщина» (1609), «Алхимик» (1610), «Варфоломеевская ярмарка» (1614) и др.; трагедии «Падение Сеяна» (1603), «Заговор Катилины» (1611) и др., воплощавшие принципы классицизма. Написал также около 30 «масок» — пьес-аллегорий на мифологические сюжеты для придворных спектаклей. За политические намеки, содержавшиеся в его произведениях, подвергался по меньшей мере четырем тюремным заключениям и был заклеймен. (Прим. ред.)
97
Имеется в виду Елизавета I Тюдор (1533–1603), королева Англии и Ирландии (с 1558). (Прим. ред.)
98
В новой постановке были допущены сюжетные отступления не только от пьесы Джонсона, но и от экранизации 1941 года. К сатире добавилась история любви: циник Вольпоне влюбляется в жену одного из претендентов на его наследство. Придумав себе брата-близнеца, Вольпоне может предстать во всей красе, буяном и бонвиваном. «Я — карикатура на самого себя, но меня это не смущает», сказал Депардьё, признав, что, работая над ролью, взял кое-что от Луи де Фюнеса.
Один яркий телефильм за другим… Едва закончился показ «Коварного лиса», как Депардьё, завершив чрезвычайно плодотворный год, приступил во Франции, а потом в Румынии к съемкам в «Проклятых королях» по романам Мориса Дрюона. Его бьющая через край энергия нашла для себя отдушину в этой эпопее. Ремейк легендарного телефильма, снятого тридцатью тремя годами ранее Клодом Барма, вылился в масштабный проект: его бюджет составил 23 миллиона евро. Сага о Капетингах, созданная режиссером Жозе Дайан, состояла из пяти серий по полтора часа. Актерский состав был подобран солидный: Филипп Торретон, Жанна Моро, Жанна Балибар, Чеки Карио, Клод Риш и семейство Депардьё: отец, сын и дочь. Были созданы все условия для «чудесных», по выражению Жанны Моро, а Филипп Торретон во время предпремьерного показа в Каннском паласе «Нога-Хилтон» сказал, что гордится своим участием в фильме: «Не каждый день тебе достается материал такого качества и актерская команда такого уровня! Мне никогда не предлагали участвовать в подобном проекте, именно этого я и ждал от телевидения. Не будь телевидения, такие проекты никогда бы не осуществились, поскольку на них требуется слишком много денег».
Несколько миллионов телезрителей пожелали увидеть клан Депардьё в полном составе — так захотел отец семейства, сыгравший в фильме Великого магистра ордена тамплиеров Жака де Моле [99] . Но это событие дало повод для злословия. «Если бы дама с сигарой, Жозе Дайан, вознамерилась убить одного за другим всех членов семейства Депардьё, она не нашла бы лучшего способа, — писал хроникер из газеты «Монд». — Она уже прикончила Жерара на костре, куда он поднялся, не слишком утомившись. Великий магистр ордена тамплиеров ровным тоном проклинал “породу” Филиппа Красивого вплоть до тринадцатого колена. Проклятие сбылось! Они все умерли в жутких мучениях, бедные дети, включая его собственных!» Журналист продолжает иронизировать, прохаживаясь в том же убийственном тоне насчет других главных действующих лиц исторической саги, начиная с Филиппа Торретона: «По идее, он Робер д’Артуа. На нем комбинезон из красной кожи, который сидит как влитой. Он пользуется успехом у женщин. И в жизни, и на телевидении это очень важно. Он мало достоверен, даже — и особенно — когда говорит. Наконец, Жанна Моро: у нее яркая губная помада. В отличие от Жерара, она четко артикулирует. В оправдание ей скажем, что она ни на минуту не верит в то, что говорит. И она права. Это невероятная смесь языков — классического Дрюона с выдуманным старофранцузским, с заимствованиями из стиля гороскопов для бульварной прессы».
99
Гийом сыграл короля Людовика X Сварливого, а Жюли — Жанну де Пуатье.
В то же время на большой экран вышел фильм «Сколько ты стоишь?», о котором критики отзывались не столь резко, но и не пели ему дифирамбов. По сценарию фильма, поставленного Бертраном Блие, герой (Бернар Кампан) неожиданно выигрывает кучу денег в лотерею и тут же решает преподнести свое состояние девушке по вызову (Моника Белуччи), но при одном — очень важном — условии: она должна выйти за него замуж. Вопрос о деньгах не дает покоя Чарли (Депардьё) — покровителю прекрасной брюнетки — до тех самых пор, пока не происходит чудо любви. Блие настоял на хеппи-энде, твердо считая, что, хотим мы того или нет, все, даже самые извилистые дороги ведут к нему: «Это настоящий луч солнца в нашей серой жизни». Несмотря на заявленный оптимизм и выигрышные данные Моники Белуччи, Блие был несколько разочарован тем, как приняли его фильм: в каждом кинотеатре, где он шел, «Сколько ты стоишь?» посмотрели менее шестисот человек, тогда как на «Легенду Зорро» с Антонио Бандерасом зрители валили тысячами…
Депардьё тоже был разочарован. Более того: именно тогда он громко заявил, что уходит на покой. Записав себе в актив около ста семидесяти фильмов, три десятка пьес и телефильмов, собрав урожай призов по всему миру, актер решил, что теперь ему «нечего терять и нечего доказывать»!
В его окружении эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы, хотя друзья и утверждали, что в это не верят. Еще бы: к тому времени с полдюжины фильмов с его участием находились в стадии завершения или в проекте. Имя актера было заявлено в титрах будущего блокбастера «Астерикс на Олимпийских играх», который Фредерик Форестье будет снимать летом 2006 года с Кловисом Корнийяком и… Аленом Делоном. А еще он должен был в том же году появиться в миланском театре «Ла Скала» в монодраме Берлиоза «Лелио» [100] ; за режиссерским пультом стоял Риккардо Мути. Но может быть, именно это бесконечное чередование выступлений и съемок и стало причиной его решения? Наоборот, возразил Депардьё, довольный своей работой за последние месяцы: «Снимаясь в комедии “Оле!” с Гадом Эльмалехом, я повстречал великолепного человека и восхитительную женщину — режиссера Флоранс Кантен, сценаристку, которая работала с моим другом Морисом Пиала. Затем я встретил Ксавье Джанноли на съемках фильма “Когда я был певцом”, это очень “пиалатовский” режиссер, с обостренным чувственным восприятием. И в завершение — прекрасный аккорд с Тома Жилу, который может делать не только кассовые фильмы, но и снимать очень реалистичное кино, такое, как “Мишу д’Обер” [101] . Я ухожу с блеском. Это чудесно!»
100
«Лелио» представили на музыкальном фестивале в Зальцбурге в 2007 году. Депардьё декламировал текст, в котором Гектор Берлиоз описывает собственное «возвращение к жизни», по ходу мстя критикам и давая «мастер-класс» музыкантам. Этот иронический пассаж Депардьё прочитал, обращаясь к солистам Венской филармонии и дирижеру, вызвав смех у публики. Участие мировой звезды в фестивале было воспринято зрителями с восторгом, однако актер по неизвестным причинам не дал разрешения на телетрансляцию концерта.
101
Действие фильма происходит в шестидесятые годы, в разгар войны в Алжире. Отец кабильского мальчика, овдовев, вынужден отдать сына в приемную французскую семью, живущую в глухой провинции. Чтобы оградить ребенка от возможных неприятностей, приемная мать (Натали Бай) меняет его имя с Мессауда на Мишеля (Мишу), скрывая его происхождение. Однако обман вскоре раскрывается… Этот гуманистический фильм основан на реальных фактах. Предпремьерный показ фильма состоялся 12 февраля 2007 года во французском сенате в рамках дебатов об истории иммиграции во Франции.
Что это — боязнь перетрудиться, в самом деле пресыщенность или ложный ход? Вероятно, и то, и другое, и третье, полагает Мишель Пилорже: «Он не умеет вовремя остановиться, и на съемках ему скучно. Вместо того чтобы повторять свой текст, он говорит по телефону; даже перед камерой он может достать один из кучи своих мобильников, которые без конца трезвонят. Обсудит будущие контракты в кино или в бизнесе, организует свои беспрестанные перелеты, а потом продолжает сцену, как ни в чем не бывало».
И всё бросить? Вряд ли это получится. Впрочем, Депардьё уже не в первый раз заявляет о своем намерении уйти из кино. Он говорил так еще в 1987 году, после фильма «Под солнцем Сатаны». Тогда он не снимался целый год. Вернувшись под свет юпитеров, он рассказал, что этот отдых пошел ему на пользу, помог восстановить силы: «Я узнал, что, оказывается, могу отдыхать… Отдых — это защита…» И, возможно, лучший момент, чтобы подвести кое-какие итоги незаурядной жизни.
На протяжении многих лет, несмотря на некоторые сбои и неприятности, фортуна в общем-то была ласкова к «хулигану» из Шатору. Театр, кино, неутолимая жажда признания, вероятно, удержали его от неверного пути. Это была его судьба и его выбор. И его способ доказать, что он — человек с характером, совершенно свободный. Неутомимый труженик, Депардьё постоянно сомневался, при этом умея приспосабливаться и бросать вызов. Хотя его удивительный и неистощимый дар преображения позволил ему на полвека задержаться во французском мире искусства, его небывалый успех объясняется прежде всего незаурядностью его натуры, опирающейся на два столпа — инстинкт и энтузиазм.