Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево
Шрифт:
– К бою!
Шесть тяжелых пулеметов ударили по цепочке лыжников в маскхалатах. Оттуда недолго отвечали винтовки. Затем смолкли. Васенков с тремя бойцами на лыжах отправился туда. Через час они вернулись.
– Живых нет. Вот планшетка, два автомата и четыре пистолета. Восемь медальонов. Пистолеты хорошие: Р-38. Глазастый ты, Андреев! Как определил, что финны?
– По бегу! Наши так не бегают. Они не учли фон леса. Мы же ниже. Все как на картинке.
Через два часа приехали в Родионово. Майор Горобец, командир дивизиона артиллеристов, не шибко обрадовался перспективе менять место положения и отдавать нам хорошо сделанные землянки. Он уже позвонил в 227-ю дивизию и попытался отбрехаться от передислокации в Кузру, мотивируя тем, что его «Комсомольцы» через саму Кузру не переправятся. Что он тут делает с целым дивизионом, вообще непонятно! Финны оставили левобережный Вязостров, но закрепились на одноименном острове. Отсюда он даже по Нимпельде не дотягивается. Но отчетливо понимает, что в Кузре будут дуэли. А
– Товарищ капитан! Радисты говорят, что где-то рядом финн на ключе работает. Василий Иванович прислал на подмогу.
В результате осмотра деревни обнаружили по следам мальчишку. Зовут Кузя. Тот и показал место, где базируются финские разведчики. В результате боя имеем трех раненых и шесть трупов финнов. Трое из них приняли яд. В плен не сдаются.
Усилил охранение, используем капониры, вырытые артиллеристами для «студеров» и «доджей». В них дежурят пулеметчики. Эх, объемники бы! Женя натопила баню и моет Кузю. На нем толстый слой копоти – жил в подполе сгоревшего дома, там была картошка. По его словам, в деревне больше никого нет, сам он не местный, пришел из-за Свири, с того берега. Он из Муромли. Удрал из колонны выселенных этнических русских – финны отправили их в концлагеря под Петрозаводском. Так они обеспечивают безопасность тыла. Остальное население докладывает ежедневно финскому комиссару о замеченных следах и незнакомых людях. Фактически население превращено в глаза и уши Карельской армии. Поэтому такие низкие успехи у армейской разведки. У нас привыкли доверять населению. Раненые разведчики, захваченные в Тененичах, из-за тяжести ранений слишком быстро ушли из наших рук. А взять живым пока никого не удается. Просто морг какой-то. Вадим оставил у землянки, которую использовали финны, засаду. Может быть, кто и попадется. Завтра направлю на передок своих людей. Надо определить, где «финики» рвут линию. Вадим несколько раз показал группе захвата то место, где у финнов зашита ампула. Удача улыбнулась на третий день! Из четверых финнов взяли двоих, в том числе одного офицера! Финн попался упертый. Молчит. Судя по тому, что взять его удалось только после того, как он, как щенка, отбросил огромного Корнея, это профессиональный разведчик. Миша успел послать его в рауш, проведя со стороны сокуто гэри. На стоящего чуть в стороне Михайлова у финна не хватило внимания.
Одинокая розочка в петлице – майор. Документов нет. Но фамилию я уже установил: Tikkanen, начальник штаба 4-го батальона глубинной разведки. Второй диверсант оказался сговорчивее.
– Hei, herre Tikkanen! Olen iloinen tapasimme!
– Говоритьте по-русски! У ваас ужаастный акцент!
– Хорошо, майор. Итак, меня интересуют ближайшие планы штаба вашего отдельного батальона. Как начальник этого штаба вы должны быть в курсе событий.
– Вы ошибаетесь, капитан Иволгин, я вовсе не начальник штаба.
– Вас повысили? Поздравляю!
– Нет, я не имею отношения ни к какому батальону. Я – врач. Сюда шел помочь раненому.
– При этом знаете мою фамилию. Ай-ай-ай, майор. Ваши ребята после допроса обычно добивают пленных. Это воинское преступление, не правда ли? Ваша страна подписала Женевские соглашения, но открыто нарушает их. Особенно отличается этим ваш батальон.
– Я не имею…
– Имеешь! Тебя уже слили. Просто ты не видел, что захвачены еще люди из группы. Кроме того, могу показать еще двадцать трупов твоих подчиненных и трех живых. Не стоит отпираться, майор. Допрашивать я умею. Заговоришь, сердце у тебя здоровое. Заговоришь. Но какой в этом смысл? Для вас война кончилась. Вы – выживете. Зачем становиться инвалидом, коли повезло уцелеть? Ведь ты думал, что уйдешь, и не ожидал удара по челюсти с такого расстояния. Или успел бы съесть ампулу. Не получилось. Ты живой, и у тебя выбор: остаться живым и здоровым и после войны вернуться домой, или стать инвалидом на всю жизнь. Долгую и мучительную. Убивать тебя никто не собирается. Германия вляпалась в войну на два фронта. А Финляндия, решившая урвать кусочек от русских территорий, с ней в одной упряжке. Англия и США уже объявили вам войну. И что? Есть хоть малейшая надежда ее выиграть?
– Я требую гарантий от вашего руководства, капитан.
– Пока обойдетесь моими гарантиями. Тем более что вы меня знаете.
– Да, знаю, вы – командир отдельной роты фронтовой разведки Ленфронта. Не ожидал вас здесь увидеть. По моим данным, вы квартируетесь западнее, у Свирьстроя.
– Командование корпуса в курсе моего появления?
– Конечно. Но я ожидал, что здесь вы появитесь позднее. Наличие групп хорошо подготовленных разведчиков мы ощутили только на левом фланге и в центре. Здесь было тихо. Более того, три дня назад отсюда пришло сообщение, что все по-прежнему, артиллерия стоит на месте и есть возможность провести крупную диверсию.
– То есть следует ожидать появления здесь вашего подразделения?
– Нет, уже нет. Я ведь не вышел на связь. Моей задачей было подготовить операцию на месте. Уход со связи однозначно ставит точку в этом вопросе.
– А если…
– В этом случае мне некуда будет возвращаться после войны. У генерала Паасонена чувство юмора полностью отсутствует. Он этого не простит моей семье.
– Печально. Судя по всему, у вас есть место, где можно легко перейти линию фронта.
– Да, у Остречино. Там непросматриваемый участок, и еще у Янручья, но там что-то случилось с группой трое суток назад.
– Она уничтожена. Все погибли. Вот их медальоны.
– Быстро вы работаете! А я не верил фрегаттен-капитану Келлеру, что вы чрезвычайно опасны.
– Что, Бюро Целлариуса заинтересовалось скромным капитаном Ленфронта?
– Да, задача вас уничтожить уже поставлена. Нам, к сожалению, этого не удалось в Тененичах.
Так вот чем занимался Бобринский в «Теремцах»! Его задачей была засылка групп в Родочи! Там требуется поставить засаду.
Остальная часть допроса касалась положения на различных участках фронта и местах базирования их батальона. Хотя сменить расположение проще всего. Но противник еще не в курсе, что Лайон Тикканен жив. Подъехавшему Евстигнееву я передал протоколы допроса и самого майора. Вместе с ним подъехали полковник Трубачев, командир 1-й дивизии НКВД, майор Гарькавый и их пограничники.
– А где Семен Иванович?
– В Москву отозвали.
– Ну и славно, что живой. Василий Алексеевич, здравствуйте, давненько не виделись!
– Здравствуй, «Иволга». Действительно, давненько не встречались. Мы-то все больше по северам, а вы на юге действовали. Вот, знакомьтесь, Максим Петрович, майор Гарькавый, командир 2-го полка, и старший лейтенант Шаповалов, командир дивизионной роты разведки. Они будут взаимодействовать с вами на этом участке.
– Старший лейтенант Шаповалов, товарищ капитан. Прибыл в ваше распоряжение для усиления и охранения. Помните меня? Я бывший начальник заставы Вяртсиля. В августе 41-го вы в нашем районе работали, под Ляскеля.
– Да, Дима, здравствуй. Рад видеть живым и здоровым.
Первая дивизия – чемпион фронта по количеству уничтоженных немцев снайперским огнем: в дивизии 478 снайперов, два Героя Советского Союза – снайперов, уничтоживших по сто пятьдесят гитлеровцев на момент представления. Вместе с моими – более пятисот стволов. Солидная сила. Решаем использовать этот козырь на всю катушку. Мечтал Гореленко о Свирьлаге? Местность там своеобразная. Сам Свирьлаг находится в котловине. Финны укрепились на холмах вокруг лагеря. Сашины ребята исползали весь передок. У финнов плохо с противотанковым вооружением, 46-я танковая бригада вооружена в основном Т-26. Для них финские «пукалки» опасны. Мы обнаружили двадцать четыре 75-мм «гадюки», все в капонирах, сектора обстрелов нанесли на карту участка. Такой же работой занимались третий и первый взводы в районе Вознесенья, но там мы старались вести наблюдение как можно тише, а в районе Свирьлага – наоборот, достаточно активно, с беспокойством для противника. А сами готовили снайперские площадки, в том числе для крупнокалиберных ПТР Симонова и немецких S18-1100. Мы получили новые прицелы с ЛОМО и готовили большую партию переделок: устанавливали прицелы, обучали с ними работать, пристреливали оружие, отбирая самое точное. Мы торопились, до начала наступления всего несколько дней.
Части 368-й дивизии не стали замещать 272-ю в районе Ошры, встали чуть сзади и соблюдали маскировку. Первая дивизия блокировала дороги, за несколько дней было пять боестолкновений с разведгруппами финнов на различных участках, выловлено три банды бывших уголовников и большое число одиночек – уклоняющихся от призыва и беглых. Порядок в тылах армии был наведен решительно и быстро. Сказывается опыт большинства бойцов и командиров дивизии. В ночь на 4 апреля снайпера фронта собрались в Возрождении. Короткая постановка задачи. С командирами мы работали все эти дни. Цели были распределены. Началась операция «Тишина». Танкоопасных направлений всего три, как считали финны, а к пехотной атаке они считали себя готовыми. Через четыре часа командиры доложили по радио о готовности на всем участке от Шеменичей до деревни Подпорожье. Вышли на связь танкисты 122-й бригады с правого фланга, пять САУ «238» готовы в центре и 46-я бригада сосредоточилась у Яндебы. Короткую артподготовку провели только у Шеменичей, сразу после восхода солнца. Моряки 69-й и 3-й бригад морской пехоты и стрелки 272-й дивизии поднялись в атаку, поддерживаемую танками. А снайпера работали по всем целям, находясь впереди атакующих. Такого плотного и точного огня финны не ожидали. Большинство немецких орудий было повреждено, а САУ расстреливали с безопасных дистанций доты и пулеметные точки. Тяжелые КВ с противоминными тралами и волокушами с пехотой ворвались в Шеменичи, оттуда пехота растеклась по укрепрайону на высотах вокруг Свирьлага. К одиннадцати часам снайпера начали менять позиции, охватывая Свирьлаг. Огонь по поселку и предмостью был таким, что поселок казался вымершим. Подошедшие танки и САУ расстреливали все внизу. К трем часам над одним из бункеров затрепетал белый флаг. Однако вышедшие парламентеры, как финские, так и наши, были обстреляны с финского берега. В этот момент финны попытались взорвать мост через Свирь. Но сработал только один заряд на их берегу. Схему минирования моста нам сдал Тикконен. Мост был поврежден, но не упал. И по нему рванулась наша пехота и средние танки. Командующий осуществил свою мечту: у него плацдарм на правом берегу и почти целенький мост.