Жертва без лица
Шрифт:
– Что произошло на самом деле?
– Вот вообще без понятия.
– Понимаю, еще идет следствие. Правда, странно, что об этом так мало писали в газетах? Ведь погибло двое полицейских. Что скажешь?
– Не знаю, – Фабиан пожал плечами. – Кстати, я попытался связаться с Гленном Гранквистом…
– Похоже, это дело замяли. Так ведь?
– Я же сказал, что понятия не имею.
– Извини. Тебе, наверное, нельзя об этом рассказывать. Бог с ним. Забудь. Кофе?
Фабиан кивнул, и Лилья пошла за кофе. Он понимал ее любопытство. Возможно, на ее месте он бы задавал те же самые вопросы. С одной только разницей: он никогда
– Ты попытался связаться с Гранквистом, – Лилья поставила чашки с кофе на стол.
– Да, но он не отозвался, и я решил поехать к нему домой.
– А я собираюсь заглянуть в реестр народонаселения и посмотреть, что у них есть о Шмекеле, – сказала Лилья, залпом выпив свой кофе.
– И мы как можно быстрее должны попасть в его квартиру.
– Да, Тувессон обещала сделать все, что в ее силах, но из-за отпусков это может произойти не раньше конца следующей недели.
– Да? Будем надеяться, что все решится раньше.
– Что значит «надеяться»? – сказала Лилья, поднимаясь.
Полицейский не надеется. Полицейский действует и целенаправленно работает до тех пор, пока преступник не будет схвачен, а также заботится о том, чтобы доказательств хватило для обвинительного приговора. И все же он выразился именно так. Он задумался, почему, повернул зажигание и свернул на улицу Дроттнинггатан.
Он уже сдался и понял, что битва проиграна? Что независимо от того, как будут разворачиваться события, он совершенно бессилен перед развязкой, и его единственный козырь – слабая надежда на то, что все в конечном итоге образуется, как в воскресном фильме на канале ТВ4. На самом деле он понятия не имел, как все закончится. Наверняка он знал только одно: что-то в этом деле внушало ему страх. Впервые за долгое время он боялся.
Того, что до конца еще очень далеко.
Того, что начнется, когда окажется, что он потерпел неудачу.
Снова.
Фабиан нажал на газ, чтобы успеть в «зеленый коридор», который сопутствовал ему всю дорогу от улицы Хельсубаккен. Мимо полицейского участка он проехал со скоростью 145 км в час. В районе Велы ему позвонила Тувессон.
– Я только что говорила со Стеном Хаммаром по поводу обыска у Шмекеля.
– И?
– К сожалению, он считает, что оснований недостаточно, и меня это не удивляет. У нас есть только машина, которая проехала по Эресуннскому мосту одновременно с жертвой, и теперь стоит на парковке в Дании рядом с заправкой. Этого недостаточно. Нам нужно что-то более конкретное.
Тувессон права. Проблема только в том, что что-то более конкретное вполне может находиться в квартире.
Он вставил в CD-плеер диск «Hail to the Thief» [10] группы Radiohead и прибавил громкость. Под последние такты композиции «2 + 2 = 5» свернул в сторону Эдокры и вскоре притормозил на улице Юпитервеген у дома Гленна Гранквиста. Выйдя из машины, обвел взглядом окрестности, пустынные, словно после ядерной катастрофы.
Дом Гранквиста выглядел, как все остальные: побеленный фасад, два этажа с покатой крышей и отдельно стоящий гараж. Большая часть участка находилась
10
(В пер. с англ. – «Да здравствует вор») – шестой студийный альбом группы.
Фабиан направился к главному входу, заметив, что дом освещен снаружи, хотя солнце по-прежнему в зените. Люстра в гостиной тоже горела. Значит, он пришел слишком поздно, и Гленн уже получил свое наказание? Или версия с издевательствами в школе завела его в тупик?
Он решительно позвонил в дверь и долго держал кнопку звонка, глядя на секундную стрелку наручных часов. Он решил выждать шестьдесят секунд.
Веря, что Гленн в добром здравии откроет ему дверь, он не мог отрицать, что в самой глубине души надеется на обратное. Тогда все его сомнения относительно мотива преступления как рукой снимет.
Но дверь никто не открывал.
Он позвонил опять. В этот раз он держал кнопку еще дольше.
Шедшая мимо женщина с коляской бросила на него подозрительный взгляд. Он улыбнулся в ответ.
– Вы случайно не знаете, Гленн Гранквист, ну, который здесь живет, дома?
Женщина покачала головой.
– В доме горит свет. Вы случайно не видели его в последние дни?
Она снова покачала головой и поспешила дальше.
– Ну ладно. – Он достал мобильный и набрал домашний номер Гленна, который взял у Лильи. Он четко слышал звонки.
В своем мобильном…
И в доме…
И на английском: «You talking to me?»
В этот раз Фабиан оставил сообщение, представившись и попросив Гленна отозваться как можно быстрее. После этого позвонил Гленну на мобильный и оставил точно такое же сообщение, между тем обходя дом с задней стороны.
Сад представлял собой большую лужайку, окруженную изгородью высотой не более метра. За изгородью находилось открытое поле. Идеально для того, кто хотел бы прийти без приглашения. Но Фабиана заинтересовало не это, а колючая проволока.
Фабиан ничего не понимал. За каким дьяволом кому-то понадобилось разложить колючую проволоку по всей лужайке? Он сел на корточки и осторожно потрогал острую проволоку, длинные спирали которой лежали вдоль и поперек лужайки. В ту же секунду издалека послышалось что-то вроде кудахтанья. Он повернулся, но не успел определить, откуда идет звук, как все стихло. Он взял колючую проволоку большим и указательным пальцем и вздрогнул. Вновь послышалось кудахтанье, на этот раз достаточно громкое, чтобы он смог обнаружить, что оно раздается из приоткрытого окна на верхнем этаже. Он встал и сделал несколько шагов к дому, чтобы лучше видеть, и наткнулся прямо на леску, натянутую между колючей проволокой и тем, что оказалось бамбуковой лебедкой, висящей за окном.
Значит, Гленн сделал точно такой же вывод, как и он сам. Теперь, когда с Йоргеном покончено, настала очередь Гленна, и он явно не хотел, чтобы его застали врасплох, как Йоргена. Не ошибся ли он в своих опасениях? А если нет, удалось ли ему защититься?
Размышления Фабиана прервал мобильник. Он достал телефон и посмотрел на дисплей: 0765-26 11 10. Повторив мысленно номер, понял, что только что звонил на него.
– Да, это Фабиан Риск, – он попытался говорить как можно более спокойным и нейтральным тоном. Но ему не ответили. Воцарилась полная ожидания тишина. Он только слышал в трубке чье-то дыхание.