Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…
Шрифт:
— Но что значит — погубить его?
— Мне кажется, он не перенесет смерти твоей матери.
— Моей матери? — Несколько секунд она смотрела на него с тревогой. — Но моя мать…
— Твоя мать жива. Я знаю. Я думаю, что могу узнать, где она. Если это действительно так, то я поеду и заберу ее оттуда уже сегодня вечером.
— Ты уверен? — Она тихо плакала. — Ты уверен в этом?
— Уверен, Мери, милая… — Как ему хотелось, чтобы это были не только слова.
— Но ведь для этого существует полиция, Джонни!
— Нет. Я, правда, мог сказать
Инстинктивно ее взгляд оторвался от его лица и устремился на пистолет и глушитель, которые она все еще держала в руке. В следующее мгновение она опять подняла на него глаза. Харлоу едва заметно кивнул, мягко взял пистолет и глушитель из ее рук и снова спрятал их в карман куртки.
Девушка долго и испытующе смотрела на него, а потом взяла его обеими руками за отвороты куртки.
— Возвращайся скорее, Джонни!
— Я всегда буду возвращаться к тебе, Мери.
Она попыталась улыбнуться сквозь слезы, но без особого успеха.
— Опять оговорился? — спросила она.
— Нет, на этот раз не оговорился! — Харлоу поднял воротник куртки и, сбежав по ступенькам, быстро ушел в темноту и дождь. Уходя, он ни разу не обернулся.
Немногим менее часа спустя Харлоу и Джанкарло сидели в уютных креслах в технической лаборатории последнего. Харлоу перебирал толстую пачку отливавших глянцем фотографий.
— Фотограф из меня хоть куда, — сказал он. — Хотя это и может показаться хвастовством.
Джанкарло кивнул.
— Согласен. Все ваши сюжеты очень интересны уже с человеческой точки зрения. Документы Нойбауера и Тараккиа, увы, временно сбивают нас с толку, но это придает всему еще больший интерес, не так ли? И это не означает что Мак-Элпайн и Джейкобсон не представляют интереса. Отнюдь! Вы знаете, что за последние шесть месяцев Мак-Элпайн выплатил 140 тысяч долларов!
— Я догадывался, что сумма большая, но что такая!Даже для миллионера это чувствительно. Какие же у нас шансы узнать, кто этот счастливый получатель?
— В данный момент они равны нулю. Счет, судя по номеру, поступил из Цюриха. Но если представить доказательства, что это связано с преступными действиями, особенно с убийством, то швейцарские банки не станут скрывать имя получателя.
— Доказательства они получат! — сказал Харлоу.
Джанкарло посмотрел на него долгим и задумчивым взглядом, потом кивнул.
— Не буду этим очень удивлен. А что касается нашего друга Джейкобсона, то он, должно быть, самый богатый механик в Европе. Его список адресатов — это адреса ведущих букмекеров Европы.
— Ставит на лошадок?
Джанкарло снисходительно посмотрел на Харлоу.
— Совсем нетрудно догадаться. Все видно по датам. Каждый вклад в банк — через два дня после очередных гонок Гран-При.
— Ну и ну! Предприимчивый малый наш Джейкобсон! Научился использовать самые соблазнительные перспективы, так?
— Угу. Эти фотографии можете взять. У меня есть дубликаты.
— Большое, большое вам спасибо. — Харлоу протянул ему фотографии. — Но я не имею никакого желания попасться с этой дьявольщиной.
Поблагодарив Джанкарло еще раз за работу и простившись с ним, Харлоу повел машину прямо в полицейский участок. Дежурил все тот же инспектор, что и утром. Однако от его добродушия не осталось и следа. Вид у него был мрачный и недовольный.
— Ну, как поживает наш Луиджи Легкая Рука? — спросил Харлоу. — Раскололся?
Инспектор мрачно покачал головой.
— Увы, наша маленькая коноплянка потеряла голос.
— То есть?!
— Лекарство плохо на него подействовало. Боюсь, мистер Харлоу, что вы слишком жестоко обошлись с ним — ему пришлось через каждый час давать болеутоляющие таблетки. Я приставил к нему караул — четырех человек. Двое — в палате и двое — в коридоре. За десять минут до полудня медсестра, сногсшибательная молодая блондинка, по словам этих кретинов…
— Кретинов?
— Ну да, кретинов! Моего сержанта и его трех людей… Так вот, она оставила две таблетки и стакан с водой и попросила проследить, чтобы больной принял эти таблетки ровно в полдень. Сержант Флери — это сама галантность и пунктуальность, так что ровно в полдень он дал Луиджи эти две таблетки…
— И что это были за таблетки?
— Цианистый калий!
К вечеру Харлоу въехал на своем «феррари» во двор заброшенной фермы, расположенной с южной стороны Виньольского аэродрома. Дверь пустого амбара была открыта. Харлоу завел автомобиль в амбар, выключил мотор и вышел из машины, стараясь приспособиться к окружающему мраку. В ту же минуту из этой самой тьмы будто материализовалась фигура человека, с чулком на голове вместо маски. Несмотря на свойственную ему быстроту реакции, ставшую чуть ли не легендарной, Харлоу не успел выхватить пистолет, ибо человек был от него менее чем в шести футах и уже взмахнул чем-то, что Харлоу принял за рукоятку топора. Харлоу молниеносно нырнул вперед, под руку, которая уже сделала замах, и въехал человеку плечом как раз под грудную клетку. У того перехватило дыхание. Он вскрикнул, отшатнулся и упал навзничь. Харлоу упал на него, схватив его одной рукой за горло, а другой стараясь вытащить из кармана пистолет.
Но он не успел даже расстегнуть молнию. До него донесся едва слышный шорох, и он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить второго человека, вынырнувшего из темноты с поднятой дубинкой. В то же мгновение на него обрушился сокрушающий удар, угодивший ему в лоб и в правый висок. Не издав ни звука, он рухнул наземь.
Первый, с которым Харлоу успел уже разделаться, кое-как поднялся с пола, согнувшись почти вдвое от боли, и ударил Харлоу ногой в помертвевшее и незащищенное лицо. Пожалуй, Харлоу повезло, что противник его был еще слишком слаб, иначе этот удар мог оказаться смертельным.