Жертва
Шрифт:
– Что будем делать дальше? – уточнил он, вставая с постели.
– Для начала уберемся из Канады. У меня есть одно убежище. Побудем там.
Выбирать не приходилось. «Телохранитель» сейчас не способна и себя защитить, не говоря уже о нем. Большую роль в его решении сыграло знакомство Беатрис с Сильвеном, но Сэт уже подозревал, что не раз об этом пожалеет.
10
Лигурия, Италия. Апрель 2013 г.
У
Царапина, из-за которой она свалилась в обморок, раздражала. Представление для профессора получилось гораздо ярче, но Беатрис чувствовала себя не в своей тарелке. Она терпеть не могла, когда ситуация выходит из-под контроля. Стало легче ближе к вечеру, когда Беатрис отоспалась, выпила кофе и посидела на балконе, глядя на море.
Их убежищем в Риомаджоре стала небольшая одноэтажная вилла, утопавшая в зелени. Аромат цветов, смешивающийся с соленым морским воздухом, пригревающее солнце – это было больше похоже на весну, чем то, что творилось в Канаде. Беатрис наслаждалась временной передышкой, зато профессор ходил как мешком по голове стукнутый, и всеми правдами и неправдами избегал ее общества. Что и неудивительно: каждая их встреча сводилась к словесной дуэли.
Она умудрилась в бреду упомянуть забытое имя, а профессор откуда-то знал о Сильвене и доверял ему. Их последний разговор в Канаде сошелся именно на нем, и она могла поклясться, что именно это заставило Торнтона притормозить и остаться рядом с ней. О том, что для нее Сильвен остался в прошлом, ему знать было вовсе необязательно. Главное, что засранец всплыл в нужное время и помог, сам того не желая.
Беатрис не считала себя суеверной, но на мгновение ей захотелось наплевать на договоренность с Вальтером и сбежать. Всякий раз, когда в ее жизни появлялся Сильвен, происходила задница. Останавливало только то, что она уже ввязалась в это по самые уши, и теперь придется идти до конца.
Прошло дня три, прежде чем профессор решился покинуть свою берлогу и чуть ли не по стенке передвигался в сторону кухни, стремясь слиться с интерьером. Беатрис читала любовный роман – это помогало расслабиться и отключить мозг, и даже не подняла головы.
– Я уже начала думать, что вас опять похитили.
– Не заметил, чтобы вы сильно соскучились по моему обществу.
– А должна была? – Беатрис захлопнула книгу и посмотрела на него. Кролик-ученый в первозданном виде. Глаза красные от недосыпа, волосы торчат в разные стороны. Одно слово – гений.
– Я просматривал результаты своей работы, – объяснил он, пропустив мимо ушей ее вопрос, – хотел оценить свежим взглядом. Я могу прогуляться?
– Не смею вас задерживать.
Недавно она звонила Кроу.
«Рэйвен переслал материалы, – сказал он. – Возможно Торнтон нам даже не понадобится, но задачу пока не снимаю».
А так хотелось бы.
– Я считал, что работа ученых для вас сродни колдовству, – неожиданно тепло улыбнулся Сэт. – Не хотите составить мне компанию?
«Я слишком много времени провела, глядя на то, как в близкого человека втыкали трубки, капельницы, и проводили кучу бесполезных болезненных процедур. От колдовства хотя бы польза есть», – подумала она, но решила не поднимать эту тему даже в собственном сознании.
Беатрис улыбнулась в ответ, откладывая книгу. Расслабиться не получилось, теперь уже не стоит и пытаться.
– Не могу вам отказать.
***
Беатрис задумчиво смотрела вперед: дорога резко уходила вверх и направо. Надежно укрытая в горах итальянская деревушка, море – сплошная романтика. Кавалер подкачал, но выбирать не приходилось.
Она уже и сама не знала, зачем согласилась на прогулку. Настроение стремительно ухудшалось, рука снова начинала ныть – она забыла выпить обезболивающее. Беатрис злилась на себя из-за того, что поддалась невеселым мыслям, злилась на Торнтона за то, что он шел рядом и молчал.
Ей хотелось сделать ему больно, вытряхнуть из состояния отрешенности. Беатрис доводилось встречать отморозков, но в случае с профессором это было нечто иное. Он будто замкнулся внутри скорлупы, которую даже дрель не брала. Вспомнилось, как «на допросе» у Рэйвена Сэт рассказывал историю «их» знакомства. Тогда Торнтон показался ей по-настоящему живым, тогда в его глазах горел огонь.
– Расскажите про женщину, которую вы представили за меня.
Она попала в точку: профессор растерялся.
– Она самая удивительная женщина, которую мне довелось встретить. Но у меня не было шансов.
– Это она вам сказала?
– Это было очевидно.
– Очевидно, что сейчас мы в Италии, и я иду рядом с вами. Так почему вы решили, что у вас нет шансов?
– Взгляд ее друга был слишком красноречив, – рассмеялся Торнтон.
– Испугались? – Беатрис приподняла брови.
– Можно и так сказать. А потом она просто исчезла из моей жизни.
– «Она исчезла из моей жизни!» – передразнила Беатрис. – От вас что, совсем ничего не зависело?
– Она была одной из вас! – профессор цедил слова и, судя по сведенным бровям, все-таки разозлился. Этого Беатрис и добивалась, и сейчас отстраненно подумала: забрасывай ее кто-нибудь вопросами про Сильвена, как бы она себя повела?
– Вы приходили, когда хотели и исчезали в неизвестном направлении. Думаете, я не искал ее? Не думал о ней? Оставалось разве что объявление в газету дать! Так я даже не знаю, как ее зовут на самом деле! – он резко развернулся и направился к дому.
Беатрис не пошла за ним. Ускорила шаг, поднималась наверх – до тех пор, пока не закружилась голова. Тогда она осторожно опустилась прямо на землю. Начинался дождь, но Беатрис не спешила возвращаться: ей просто необходимо было выпустить пар.