Жертва

Тессье Шантель

— Успокойте ее, блядь! Сейчас же! И где, блядь, ограничители?

— Нет. Нет. Нет.
– Я не смогу отбиться от них, если я буду усыплена и прикована. Где Тайсон? Он был в огне? Я видела. Клуб горел, когда мы наконец уехали в фургоне. Я до сих пор слышу крики, доносящиеся изнутри. А может, это я слышала, когда мне вырвали зуб. Выгнув спину, я глубоко вдыхаю. — ТАЙСОН!

Кто-то другой хватает меня за запястья, не давая освободить их. Вместо этого он обхватывает обеими руками мою шею

и начинает душить меня. Я бьюсь бедрами, мечусь под ним из стороны в сторону, но мои руки прижаты к бокам. Затем я чувствую руки на своих ногах, прижавшие и их.

— Ты знаешь...
– Он опускает свое лицо к моему. — Возможно, он действительно оказал мне услугу. Возможно, беременная ты чего-то стоишь.

Нет. Я не беременна. Тайсон не допустил бы этого. Я не хочу, чтобы это случилось. И это именно та причина, почему. Никто не придет, чтобы спасти меня. Никто даже не знает, что я жива.

Он вжимает мою голову в матрас, прежде чем отпустить и встать с меня. Я задыхаюсь, втягивая воздух, мои легкие горят.

Я дергаю за ограничители, понимая, что они привязали меня к кровати, и любая надежда на то, что я смогу выбраться из этого, угасает. Моя грудь так сдавлена, что он, возможно, снова сидит на мне.

— Я хочу, чтобы ее усыпили, пока я не скажу иначе. И сделайте тест на беременность.
– Он выкрикивает приказы, и люди вбегают и выбегают из комнаты.

— Я... не...
– Глубокий вдох. — Беременна.

Он наклоняется над моей кроватью и обхватывает мои щеки, залитые слезами.

— Тебе лучше молить Бога, чтобы это было так. Иначе ты мне не нужна.
– Его рука опускается к моей груди, и это напоминает мне, что я все еще без одежды. Он больно хватает меня за грудь, а затем ударяет по лицу, заставив меня вскрикнуть. — Ничтожная сука - мертвая сука.

Его рука опускается к моим черным шортам, и я не могу сопротивляться, когда он их с меня срывает. Я всхлипываю, когда его пальцы сдвигают мои трусы в сторону.

— Думаю, если результаты будут отрицательными, я смогу трахать тебя, пока ты не забеременеешь.
– Он целует мое залитое слезами лицо, когда его пальцы входят в меня. — В любом случае, я собираюсь сделать тебя полезной.

Его губы перемещаются в сторону моих губ, чтобы поцеловать меня снова, и я наклоняюсь к нему, погружая свои окровавленные зубы в его плоть. Последнее, что я слышу, это его крик, прежде чем его кулак ударяет меня по лицу.

У меня в затылке раздается писк, который не прекращается. Это сводит меня с ума. Помимо всего прочего. Например, пульсация во рту. Щеки болят, зубы болят. Это вообще что? Меня ударили еще несколько раз, когда я была в нокауте? Это, похоже, на постоянное чувство давления, охватывающее мое лицо.

— Лейк?
– Я слышу свое имя вдалеке. — Лейк,

дорогая.

Мои тяжелые глаза открываются, и я вздрагиваю.

— Вот так, Лейк. Открой глаза. Посмотри на меня, Лейкин.

Вижу фигуры разных размеров, но они размыты. А потом точки, яркие плавающие точки, которые, кажется, двигаются каждый раз, когда я моргаю. Комната вращается так быстро, как будто я качусь вниз по склону и не могу ни на чем сосредоточиться.

Что-то теплое лежит на моем лице. Может быть, руки? Моя голова падает набок, и я сглатываю, вздрагивая. Язык кажется тяжелым. Почему у меня так сильно болит голова, а все остальное немеет? Это потому, что я привязана? Поэтому я не могу пошевелить телом?

— Посмотри на меня, Лейк.

Снова моргаю или, может быть, мои глаза уже были закрыты, но они открылись. Знакомые голубые глаза появляются в фокусе. Глаза мгновенно начинает щипать, а дыхание перехватывает в тяжелой груди. Если я сплю, то это самый лучший сон, который я когда-либо видела.

— Эй.
– Тайсон наклоняется и нежно целует мой лоб. — Не плачь, Лейк.

Я фыркаю.

Он отпускает мое лицо и переползает ко мне на кровать. Он кладет руку мне под спину, и я поворачиваюсь на бок, не заботясь о том, как это больно, и зарываюсь лицом в его рубашку. Его запах окутывает меня.

— Мне... жаль, - удается сказать мне, горло сжимается, руки хватаются за материал, но я чувствую, как слабею.

— Ты в безопасности, Лейк. Ты в безопасности.
– Он гладит меня по спине, и я начинаю всхлипывать. — Я здесь. Я держу тебя.

От этих действий моя голова пульсирует сильнее. Головная боль усиливается. Но я чувствую, что сон начинает ускользать. Волна смывает меня в море, унося от него. Пытаюсь удержаться, но меня тянет под воду, и я не могу плыть достаточно быстро, чтобы вынырнуть на поверхность.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

ТАЙСОН

Она снова заплакала и уснула, или ее могли усыпить наркотики, которые все еще в ее организме. В любом случае, я был благодарен за это. Лейк нужно как можно больше отдыхать для нее и ребенка.

Ребёнок.

Она беременна. Я даже не могу сказать ей, что рад этому. Еще нет. Мы понятия не имеем, жив ли ребенок, и я не хочу ничего ей говорить, пока мы не узнаем. А я многого не узнаю, пока не получу Джексона в свои руки, который расскажет мне, какого хрена он сделал и почему.

Почему кто-то хочет, чтобы моя жена забеременела? Это не может быть делом рук Лордов. Я отказался от своего ранга, но если бы у меня был сын, он все равно имел бы высокий ранг. Он бы вернулся к моей родословной, а потом добавил бы кровь Минсона, и стал бы могущественным. Черт, даже если бы у нас родилась дочь, ее бы поместили к самому высокопоставленному лорду, когда она достигнет совершеннолетия. Именно по этой причине Лейк не хочет детей. Она не хочет приводить ребенка в мир, где его жизнь будет диктоваться Лордами.