Жертва
Шрифт:
Я поворачиваю устройство еще два раза, и она становится ещё мокрее. Когда я чувствую, что ей достаточно, я откручиваю помпу и освобождаю ее клитор. Ее тело опускается на кровать, и я улыбаюсь.
— Я все еще с тобой не закончил, голубка.
Вытащив член до конца, я шлепаю ее по киске, и она неудержимо содрогается. Вхожу в нее и наклоняюсь над ее телом. Обхватываю губами ее твердые соски, мой член входит в нее сильно и быстро, трахая жену так жёстко, что изголовье кровати стучит об стену.
Нежно прикусывая ее сосок, осторожно тяну, снимая ремешок.
Я тянусь вверх, отрываю скотч от ее рта и вынимаю нижнее белье, бросая все на пол. Мне нравится, как ее киска обхватывает мой член, когда я погружаюсь в нее, но сейчас я хочу от нее большего. Ее тела мне недостаточно. Мне нужно вдохнуть ее.
Она задыхается:
— Тайсон...
Я прерываю ее, когда опускаю свои губы к ее и целую так глубоко, что не уверен, что кто-то из нас может дышать. Просунув руки под ее связанные, я запутываюсь пальцами в ее длинных волосах, пока мой член трахает ее киску.
Ее губы ведут себя так же отчаянно, как и мои. Я отстраняюсь, и она глубоко вдыхает.
— Пожалуйста?
– умоляет она, ее тело дрожит.
— Да, голубка?
– спрашиваю я, отпуская ее волосы и удерживая руками ее лицо. — Пожалуйста, что?
– Я облизываю губы, желая почувствовать через поцелуй вкус шампанского, которое она выпила.
— Я... я хочу почувствовать тебя.
– Она тянется к своим связанным запястьям.
Я улыбаюсь свежим слезам, застилающим ее глаза, и она выгибает шею, издавая рык разочарования, зная, что я не позволю ей того, чего она хочет.
Вместо этого я выхожу из ее капающей киски и хихикаю над тем, как она хнычет. Я целую ее грудь, живот и опускаюсь между ее дрожащих ног. Она изо всех сил поднимает бедра с кровати, и я смотрю на ее набухший клитор.
Облизывая губы, я говорю ей.
— Мне нравится использовать тебя.
– Кладу свой рот на ее киску, и ем, как будто каждый мужчина, который когда-либо хотел мою жену, смотрит, как я ублажаю ее, слушает, как она выкрикивает мое имя, умоляя меня о большем.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ЛЕЙКИН
Мы сидим в большой ванне-джакузи. Он позади меня, а я опираюсь на него для поддержки. После того как я кончила три раза, он оставил меня на кровати и пошел набрать ванную. Затем развязал меня, поднял на руки и отнес в ванную, где продолжил меня трахать.
Мои глаза отяжелели, тело ослабло, а разум затуманился. Я слишком много выпила, а может, это от оргазмов. Не знаю, что именно меня измотало. Возможно, сочетание этих двух факторов.
— Как ты себя чувствуешь?
– спрашивает он, потирая мои руки, которые лежат на его бедрах, пока я сижу между его ног.
— Плохо.
– Я все еще дрожу.
Его пальцы массируют мои руки, и мои глаза закрываются, когда стон срывается с моих губ.
— О Боже.
— Продолжай в том же духе, и мы пойдём еще на один круг, - пробормотал он, прижавшись губами к моему уху.
Я хнычу при мысли о сексе.
— Не думаю, что смогу.
Он усмехается, его руки переходят на мои плечи, чтобы помассировать их. Моя голова падает на него, а его руки двигаются вверх, обхватывая мою шею. Мои бедра поднимаются сами по себе, разбрызгивая воду вокруг нас.
Поднимаю руки над головой и хватаюсь за его волосы. Он убирает руки с моей шеи и опускает одну на мою грудь, нежно массируя их. Они такие чувствительные от предыдущих половых актов.
— Твое тело выдержит это, Лейк. Тебе нужно тренировать свой разум.
Опускаю руки на его бедра и сжимаю его мускулистые ноги, когда он добирается до моего соска, заставляя меня шипеть. Они все еще набухшие.
— Готова рассказать мне, почему ты злишься на меня?
– спрашивает он.
— Неважно, - шепчу я.
— Попробуй, - бросает он вызов, отпуская мою грудь, и мое тело обвисает от облегчения и разочарования. Я хочу, чтобы он решил за меня. Мне приходит на ум связать меня и использовать. Заставить меня кончать снова и снова, пока я буду умолять остановиться и не смогу больше говорить. Тогда это поможет нам избежать этих неловких разговоров, которые мы даже не должны вести.
— Лейк, - предупреждает он, шлепая меня по груди, чтобы привлечь мое внимание. — Скажи мне. Почему ты злилась на меня? Что случилось?
– Его руки снова на моей шее, и я чувствую, что он пытается сделать массаж.
Я облизываю губы и закрываю тяжелые глаза. Почему, блядь? Алкоголь придает мне немного смелости.
— Почему ты до сих пор не спросил меня, хочу ли я детей?
– Я чувствую, что это единственный разговор, который нам сейчас нужно провести. Не хочу, чтобы он знал о моем разговоре с братом. Мне запрещено разговаривать со своей семьей.
Его руки замирают на моей шее.
— Ты хочешь детей?
– спрашивает он, как будто эта концепция безумна.
Я молчу, потому что он не ответил на мой вопрос.
Он вздыхает в ответ на мое молчание и признается:
— Я хотел... однажды.
На ум приходит моя сестра, и я задаюсь вопросом, была ли она беременна, как сказал мой брат, и не обрюхатил ли он ее специально.
— И?
– Я сглатываю. В горле образуется комок, не уверена, что хочу знать больше.
— Все поменялось, - просто говорит он.
Во мне просыпается ненависть, слезы наворачиваются на глаза. Уитни всегда была той, кого моя семья хотела видеть успешной. Они возлагали на нее большие надежды. Я - ребенок, от которого они многого не ждали. И теперь мой муж такой же. Он хотел от нее больше, чем когда-либо будет хотеть от меня.