Жертва
Шрифт:
– Скорее бы уже ты сама могла эту гадость видеть.
– Чуть-чуть осталось, – вздыхала демонесса, – всего три ступеньки. И я уж тогда…
– Нуда, нуда. Надо же, так ни одной вертуги и не вижу, а вот слой роящихся маустов на высоту метров шести, а то и больше, клубится. Кошмар какой-то! Если так будет на плоскогорье, то я и секунды сомневаться не буду в…
В чем он там сомневаться не будет, Загребной договорить не успел, потому что его перенастроенному на максимальный поиск зрению предстала на одной из прикрытых редкими кронами деревьев полян странная картина. Десяток крытых повозок как раз выехали из леса со стороны
– Оп-па! Ну-ка глянем, что это за лесники такие бродят.
– На разбойников не похоже, – уже частично рассмотрела сквозь ветки караванщиков Люссия. – Да и твой приятель Славентий хвастался, что вывел всех подчистую.
Тяжеленный сайшьюн, да еще с грузом, никак не мог усесться на кроны данных деревьев, поэтому завис чуть в стороне от поляны, а его знаменитый наездник сформировал «подсмотровый зрачок», усилил слух и прекрасно рассмотрел и увидел все происходящее на поляне. И почти сразу стало понятно, почему повозки свернули в лес. Далеко впереди у этого каравана двигался дозорный, который при виде странной колонны рыцарей развернул своего коня и во всю прыть поскакал обратно. Предупредив своих товарищей, он остался в лесу возле самого тракта ждать, пока пройдет вся колонна, а сам караван рванул в лесную чащу. И вот здесь, уже переговариваясь между собой, старшие в чинах и титулах довольно подробно выдали причину своего странного ухода в сторону от маршрута.
– А чего мы вообще с тракта убрались?! – громко возмущался, пожалуй, единственный всадник в дорогой одежде дворянина. – Сейчас не война, так чего нам рыцарей бояться?
– Приказ такой у нас, ваше сиятельство, – с досадой отвечал командир охраны. – Уходить с пути любого большого отряда. Потому и дозорные впереди скачут.
– Но вы же в одеждах личной гвардии губернатора, под его прямым прикрытием, чего вам опасаться?
– Ха! Любая сила – это опасность. А вдруг как командиру колонны взбредет в голову заглянуть в повозки?
– Они не посмеют! – фыркал от возмущения дворянин. – Тем более что и я с вами!
– Знаете, ваше сиятельство, – тон командира охраны стал невероятно ехидным, – будь я во главе внушительной силы, я бы в любом случае проверял любой проходящий мимо караван во избежание банального удара в спину. Невзирая при этом ни на форму одежды, ни на высокопоставленных чиновников. А уж когда имеются определенные инструкции от марки за, то их я не посоветую нарушать даже вам.
– А то что?
– Не знаю как с вами, но меня точно за неисполнение маркиз посадит на кол. Ха-ха-ха! – Хотя вояка не сказал ничего веселого, но его, вероятно, позабавила явная бледность, выступившая на лице у представителя благородных сословий.
– Не смей даже сравнивать меня с собой! – прошипел «сиятельство». Но его собеседник на это гневное шипение никак не отреагировал, отправившись вдоль повозок и отдавая на ходу распоряжения:
– Осмотреть упряжь! Протереть коней и проверить тщательно колеса! Чтоб темные демоны подавились этими корнями!
Загребной попытался протиснуться «зрачком» сквозь плотно затянутые пологи повозок и с удивлением понял, что это у него не получается: вокруг каждой повозки имелся некий кокон силы, поддерживаемый неведомыми амулетами.
– Век живи, век учись, – стал он рассуждать вслух, чтобы и Люссия слышала, в чем дело. – «Непроглядки»! В теории мы о таких амулетах слышали, но вот в жизни сталкиваемся впервые. И что за ними могут прятать такое ценное? Что даже встреч с превосходящими силами противника избегают? При всей фантазии своей не могу отыскать предметов такой тайной контрабанды. Драгоценности? Оружие? Артефакты? Может, там внутри государственные преступники, отправляемые на каторгу?
Демонесса тоже ничего определенного предположить не смогла, зато чуток раньше, чем до этого додумался Семен, подсказала:
– Смени систему зрения на сорок пятый уровень.
– Ага, так и сделаю. – В самом деле с его силой расстояние в пятьдесят метров и не слишком густые кроны позволяли рассмотреть днем любое теплокровное существо даже сквозь тент и силовой кокон «непроглядки». – Ого! Да там и вправду люди! Живые! Хм, но все лежат в два слоя, словно штабелем. Тел двенадцать в повозке… в каждой. Надо же! И все слишком тонкой кости? Никак женщины?!
Ну и дальше уже стало все ясно: подобного количества худеньких, скорее всего, стройных преступниц за один раз ни в одном королевстве не сыщется. А значит, в повозках одурманенные каким-то сонным зельем пленницы.
– Работорговцы! – подрагивающим от бешенства голосом констатировал Загребной. – И я не удивлюсь, если они в своем разговоре упоминали того самого маркиза с двумя носами!
В этот момент он смотрелся так, словно собирается вот-вот отправить сайшьюна в атаку против охраны каравана.
Поэтому Люссия постаралась прикосновением к плечу вернуть своего любимого в реальность:
– Как будем проводить окружение и захват?
Семен с благодарностью заглянул в глаза демонессы и двинул шмеля в сторону, туда, где зависли в ожидании два других транспортника:
– Лейт! Летите к тракту, но не напрямик, а к колонне и сообщите о предстоящем захвате. Под нами караван работорговцев, пусть приготовятся сразу по моей команде спешиться и тихо двинуться широкой цепью к этой поляне. Потом успеете вернуться и вместе с демонами опуститесь вон там. Ваших сайшьюнов кроны выдержат. Будете следить, чтобы никто из преступников не удрал в лесную чашу. Старайтесь не убивать, нам их показания пригодятся. А я пока к тракту напрямик, отыщу их дозорного и уберу. Вперед!
Сам еще раз постарался подсмотреть, что творится на поляне: там с руганью и проклятиями в адрес темных демонов пытались заменить сразу две лопнувшие оси на повозках. То есть пока рабовладельцы не изнывали от безделья.
Летели над самыми кронами, чтобы не прозевать свечение тела дозорного. И хорошо, что не спешили: оказывается, ушлый командир охраны выставил еще одного человека в наряд между поляной и трактом. Удар «ослепленного сна», и сидящий в дозоре свалился словно замертво, так и не воспользовавшись очень пронзительной магической пищалкой. А его конь так и продолжил равнодушно объедать кустарник.