Жертвы Лихо
Шрифт:
В комнату княжны с грохотом ворвалась крупная женщина лет сорока с полотенцем в руках.
– Ну, наконец – то нашлись! – крикнула она басистым громким голосом.
Девушка привыкла к тому, что эта нахальная крестьянка врывается без стука в её комнату. Потому что частенько бывает так, что княжна сидя в своей комнате молча падает в обмороки или же у неё случаются приступы. От личной горничной Анна категорически отказывается. Эта настойчивая женщина, вполне удовлетворяла все требования
– Куда собрались, княжна?
– Акулина, выйди, не мешай!
– Я батюшке всё-всё расскажу! Там барыня с отцом Сергием вас ждут, а вы видите ли гулять изволите! Что это на вас нашло?
– Ненадолго в лес выйду, хоть посмотрю как крестьяне празднуют.
– Господи, боже! Чего удумали?! Невесть куда идти, так ещё и в день такой!
– Акулина, с отцом я сама договорюсь. Он против не будет.
– Будет, ещё как будет! Да можно ли вас хрупкую пускать в лес через болото. Сегодня день ужасный, черти пляшут на болотах! Не помните что-ли что вашу дворовую девку то год назад нечисть сгубила!
– Не помню. – пожав плечами ответила девушка.
– Ах, не помните?! А я помню как нашли её бедняжку истерзанную. Сожрали твари!
– Небось, просто волки загрызли.
– Все то вам просто! Сама видела, что не волки её так! На теле следы от зубов далеко не волчьих. Вот вы бы княжна в обморок упали, если увидели! Язык у вас острый и речь дерзкая слишком для юной девицы! Но не надо забывать чему вас учила мамзель Жаклин… – Акулина продолжила говорить.
Девушка склонила голову, устало вздохнув.
– Расскажи побольше про девку ту. – наконец прервала её Анна, только чтобы сменить тему. Настроение резко упало.
– А вы не пойдете никуда, если я расскажу?
– Не пойду.
– Смотрите мне! Слово свое держите. А то попадет мне старой кухарке. Батюшка то ваш не стал рассказывать вам этого. Я себя подставляю.
– Ох, да говори уже! – повысив голос сказала княжна.
Девушка села на кушетку, почувствовав лёгкое головокружение.
– Глафира имя её, кузнеца дочь. В ночь Ивана Купала вышла с ребятней в лес. Их много было, человек десять, пятнадцать, не сразу хватились, что одной нет. А потом искали-искали, не нашли. Только дудочка осталась её рядом с болотом. Жаль девку, молодая она была, вашего возраста. Уже и жениха нашли, и всё то у них ладно было.
– Скажи как она выглядела. – пробормотала Анна.
– Так вы её и не видели может никогда, она около ваших покоев не ошивалась. Высокая была девка, русые волосы и на лице две родинки под левым глазом. Голос приятный звонкий. Улыбалась часто…
Княжна по описанию смутно вспоминала, что таковая и правда была. Странно, что образ именно этой девушки всплыл в голове. Ведь Анна сама по себе пыталась не обращать внимание на крестьян. Их существование было ничтожно. Такое отторжение возможно было вызвано отрицательным примером матери. Сначала презрение распространялось на прислугу, а затем переросло во что-то более глобальное-мизантропию. Княжна терпела приступы отвращения к людям. Девушке казалось, что единственное, что в состоянии ощущать её тело это бесконечную усталость.
Анна чувствовала как каждое слово сказанное Акулиной резкой болью пульсировало в голове. Её голос слишком громкий. Настолько громкий, что невозможно разобрать смысл.
– Достаточно! – вдруг крикнула княжна.
На мгновение служанка замолкла от неожиданности.
– Мне надоело.– прошептала княжна, пытаясь скрыть свою злость.
– Ну, если вы не идете никуда, то я позову гувернантку.
Передай ей, что я плохо себя чувствую! – крикнула девушка
– Анна Федоровна, да вы обленились совсем!
– Мне нужно повторить дважды? Оставь меня! – закричала княжна.
Девушка уже перестала понимать происходящее, взгляд упал на канделябр. Страшная мысль промелькнула в голове.
«Одной меньше, одной больше.»-настойчиво шептал голос внутри. Почему-то ей показалась эта ситуация знакомой, как будто что-то подобное происходило раньше.
Княжна сжала кулаки так, что костяшки побелели. Анна схватила подсвечник со стола и поплелась к двери, чтобы закрыть её на засов. Одному богу известно, что могло произойти, если бы не вмешалась княгиня. Мария, услышав крики сразу поспешила к дочери в комнату.
Княжна остановилась, увидев мать на пороге.
– В чём дело? – строго спросила женщина, оглядывая комнату.
Канделябр выпал из рук девушки. Удар металла о деревянный пол вывел княжну из оцепенения.
– Кто разрешал тебе покидать кухню? – холодно спросила Мария, обращаясь к служанке.
– Простите, милостивая государыня! – заверещала испуганная крестьянка.
– Пошла прочь, с глаз моих. – буркнула женщина.
Акулина поклонилась несколько раз и вылетела из комнаты, как ошпаренная.
Мария ухмыльнулась, поглядев на дочь сверху вниз.
– Я так и знала, что ты снова проявишь себя.
Анна молча посмотрела на канделябр. От матери она почти ничего не могла скрыть, как бы не старалась. У княжны создавалось впечатление, что мать знает больше, чем все остальные люди. Её тяжелый взгляд прожигал душу. Мария тоже не была праведницей, несмотря на замечательную репутацию слухи о её гнилой натуре вскоре должны были распространиться, словно пламя.
– Позову священника. Уж он-то поможет тебе угомонится.