Жертвы веселой вдовушки
Шрифт:
Когда она вернулась к гостям, оказалось, что Луизин сынок уже рыдает на плече у Калерии Валерьевны, кошки забились под потолок, на шкаф, а рядом стоит Лесина мама и смотрит на все происходящее с таким выражением лица, что Кира тут же поспешила ретироваться.
– Ну, Леська! – рассердилась Кира. – Сама сбежала, а меня одну разбираться со всем этим табором бросила!
Своей подруге Кира дозвонилась из сада, где укрылась в поисках безопасного тихого уголка.
– Как тебе мой новый братишка? – весело спросила у нее Леся, которая не была свидетельницей последних событий и поэтому сохраняла хорошее настроение и бодрое
– Кто?
– Ну, если Луиза была мне тетей, то Вано – мой брат.
– Мне… он… В общем, приедешь вечером, сама увидишь. Ты уже посетила свой биролинг?
– С нетерпением жду этого момента. С минуты на минуту войду в процедурную. А насчет этого Вано я так тебе скажу: хорошо, что он приехал, хотя и странно, как он мог примчаться из Нальчика за такое короткое время?
– Если он гнал всю дорогу так же быстро, как – въехал в поселок, то запросто. Охранники сказали, что он мчался под сто пятьдесят или даже больше. Пронесся мимо них, словно ветер. Они и понять ничего не успели. Хорошо еще, что шлагбаум был поднят, а то он снес бы его, и за него тоже платить бы нам пришлось.
Но, к удивлению Киры, которая мысленно со своими деньгами уже попрощалась, Вано их ей вернул. Кинул сразу целый ворох денег, просто не глядя достал их из кармана и бросил на стол:
– Отдай этим занудам на посту! Пусть не думают, что я какой-нибудь фраер залетный. Заплати им, сколько надо, чтобы они заткнулись.
– Беру три тысячи. Это штраф, который я заплатила.
– Нет, бери все! – азартно воскликнул Вано. – Мне не жалко!
– Все не надо.
– Бери, говорю! – снова впал в раж Ваник. – Бери! У меня еще много! Вот! Смотри!
И он начал совать Кире полные пригоршни мятых бумажек, которые извлекал из своих карманов.
– Такие похороны для своей матери закачу – весь ваш город еще год вспоминать будет! Это же мать! Моя мать! Как я ее любил!
И Вано и впрямь опять зарыдал.
– Отца у меня нету, мать погибла, кому я теперь нужен?
– Успокойся, дорогой, – попыталась утешить его Калерия. – У тебя ведь жена есть. Детишки скоро – пойдут.
– Жена? – кажется, удивился Вано, но тут же небрежно отмахнулся. – А-а-х!.. Какая жена мне мать заменит! Один я, сирота! Мать похороню, пойду по миру скитаться. Денег у меня теперь много. Но какая сволочь убила мою мать?! А?!
Кира посмотрела на Калерию. Кажется, женщина душевно очень даже расположилась в пользу молодого и горячего сына своей подруги.
– Ну что? Теперь расскажете нам про этого Энтони?
– Э! – немедленно влез в разговор Ваник. – Кто такой Энтони? Почему я его не знаю?
– Энтони был любовником твоей матери.
Зря Кира это ляпнула, потому что Ваник вновь взвился на дыбы. И, сверкая глазами, дико закричал:
– Не было у моей матери любовников! Что ты такое говоришь?! Не смей такие слова говорить о моей матери! Она – святая!
– Но мужчина у нее все же был. Энтони.
– Не может такого быть! Моя мать – порядочная женщина.
– Порядочные женщины тоже имеют мужчин.
– Моя мать – не такая. Не смейте говорить про нее всякую… всякую!.. Нет! Нельзя!
Вано так разволновался, что вновь вскочил на ноги, явно готовясь сокрушить и сломать все вокруг себя, отстаивая свое мнение. Сынок у тетки Луизы получился какой-то совсем уж неотесанный. Вел себя, как полная деревенщина, только что с гор спустившаяся.
Но
– Вано, милый, пойдем, я должна тебе что-то сказать. Твоя мама…
Тетя Света увела Ваника, не забыв подмигнуть Кире. Мол, вытряхивай из Калерии правду и заканчивай эту петрушку! Но Калерия как раз в этот момент опять ударилась в слезы.
– Не могу, не могу, – повторяла она раз за разом. – Столько всего сразу… Не могу, я должна отдохнуть, не то заболею! Где моя комната? Отведите меня туда и вещи не забудьте.
Оставшись в одиночестве, Кира задумалась. Как же ей быть? И решение неожиданно пришло к ней само собой. Надо вызвать капитана Долото! В самом деле, если уж собралось у них дома такое количество гостей, то отчего бы и капитану их тоже не навестить? К тому же он наверняка захочет лично познакомиться и поговорить с Вано. И, недолго думая, Кира набрала номер Долото.
Она ждала очень долго. Никто не отвечал. А затем следователь взял трубку, но не успела Кира обрадоваться, как услышала:
– Я занят!
И в трубке раздались короткие гудки. Так, с гудящей трубкой в руках, Кира и вернулась к своим. Она никак не могла понять – то ли капитан и впрямь был так занят, что не смог уделить ей ни единой своей минутки. То ли это произошло потому, что звонила девушка капитану уже со своего собственного номера, а не с трубки Леси.
Между тем у Леси дела продвигались как нельзя лучше. Сегодня ей пришлось дожидаться своей очереди почти четверть часа. Но это было даже хорошо, потому что лишнее время дало Лесе возможность подружиться и поболтать с той девушкой, которая записывала ее на прием. Та сегодня была в хорошем настроении и поделилась своей радостью с Лесей:
– Народ прибывает. Честно говоря, я очень рада за доктора Пятиреченкова!
– За кого?
– Вы что, не знаете имени врача, к которому ходите на прием?
– Меня и вправду осматривал симпатичный мужчина. Но саму процедуру проводила какая-то злобная старая грымза.
– Нина Геннадьевна, – хихикнула, кивнув головой, девушка. – Ее тут держат, потому что она – теща нашего генерального. А раньше Владимир Михайлович отлично и один справлялся. Включить аппарат – дело нехитрое. А дальше машина уже все сама делает. Владимир Михайлович не один год потратил на свое изобретение. Сколько он инстанций прошел, пока пробил дорогу для своего детища! Сколько раз переделывал свой первый аппарат, чтобы устранить все неполадки. И вот теперь производство налажено, надо добиться от народа, чтобы тот поверил в уникальность метода доктора Пятиреченкова.
Леся уже знала из прочитанной ею в очереди брошюры, что метод биролинга заключается в омоложении всего организма на клеточном уровне. Другими словами, во всех клетках включался механизм омоложения, и, вместо того чтобы стариться, они начинали молодеть и, как следствие этого, оздоравливаться.
– Метод уникален по своему воздействию!
Леся и сама в этом убедилась. Вчерашний старичок, который едва переставлял ноги, сегодня притопал в сопровождении всего лишь одного внука, да и тот был нужен ему больше для моральной поддержки. Дедуля вполне резво сам переставлял ноги, стуча зажатым под мышкой костылем и костеря на чем свет стоит своего внука. Насколько помнила Леся, вчера дед едва мог дышать. На что-то большее у него сил просто не хватало.