Жест Лицедея
Шрифт:
Пошел дальше, уже почти добрался до цирюльни, где случился прошлый инцидент, как снова неприятно и ясно задницей почувствовал слежку. Хотелось сразу повернуться и найти взглядом широкоплечего в коричневом костюме и шляпе — я был уверен, что за мной пасет именно он. Но выдавать, что я чувствую его присутствие, пока не следовало. Мысли, правда, пошли неприятные. Например, такие: он тихонько нагоняет меня и в толкотне заточкой в печень или ножичком под ребро. А вдруг он маг, и сделает какую-то еще более скверную гадость? По спине даже холодок прошел. Все-таки я начинал побаиваться смерти. Может это и к лучшему: чувство самосохранения — полезная штука, даже
Дойдя до овощного прилавка, я сделал вид, что интересуюсь томатами и баклажанами, и осторожно посмотрел назад. Так и есть: именно тот мудозвон в коричневом костюме. Он остановился в тени каштана, теперь можно разглядеть его чуть лучше: лет сорок на вид, лицо восточного типа, может узбек или какой-то таджик, глазки черные, масляные. Зарядить бы тебе сейчас по еб…лу с ноги. Но увы, сусел, пока к таким подвигам не готов. А вот передать «Привет от Теслы» он вполне горазд. Только толпа мешает. И тут у меня созрел забавный план. Лишь бы его реализация поместилась в запасы моей магической энергии.
Потрогав томаты, тыкнув пальцем в баклажаны, я спросил цену — это так, для отвода глаз. Тем временем нашел взглядом среди ближних лоточников какого-то турка (или грека — я их путаю), худощавого, примерно моего роста, вызвал меню и зафиксировал его, как модель для воплощений. Назвал заготовку «Дятел 1». И пошел дальше. Шагов через двести, я неожиданно свернул за угол, стал за дерево и активировал «Дятел 1». Не знаю, видел ли кто-нибудь из окружающих, как сусел вдруг стал практически не отличим от худенького, чернявого лоточника. Наверное, никто не обратил внимания — удивленные возгласы не сотрясли воздух. Опыта в подобных играх у меня не имелось вообще, и я чувствовал, что иллюзия довольно зыбкая, при чем быстро сосущая с меня энергию. Не теряя времени, я перевел заготовку «Пес» в быстрый доступ и вышел из-за угла.
Надо же какая забавная встреча: этот мудень в шляпе стоял на перекрестке и усердно вертел башкой в поисках меня, а я шел прямо на него рядом с несколькими прохожими. Поравнявшись с ним, я будто нечаянно коснулся его руки и через несколько шагов активировал «Пса».
Ага, есть! Вот он красава, ротвейлер с оскалившейся мордой и стекающей слюной прямо перед моим преследователем. И видит пса только широкоплечий в коричневом и я. Я же иллюзорным псом управляю.
Издавая грозное рычание, ротвейлер медленно приближался к мудню в шляпе.
— Фу! Пошел вон! Пошел! — заорал широкоплечий отступая.
От его крика ослик, тянувший повозку, шарахнулся в сторону. Прохожие остановились, поглядывая с непониманием. Ротвейлер для одураченных глаз коричневого был в двух шагах и готов вцепиться в него. Нервишки у мудозвона сдали, он выхватил пистолет и прозвучали выстрелы. Почти одновременно раздался свисток жандарма. Двое мужчин в светло-кремовой форме со всех ног бежали к нарушителю спокойствия. А тот стоял как вкопанный, ошарашенный произошедшим, ища взглядом исчезнувшего пса.
Когда я снял «Маску Эсхила», коричневого вели под руки куда-то вниз по Николаевской. А магической энергии у меня оставалось сто двадцать единиц — неплохой результат. Ясно одно, нужно расширять канал с Эфиром, прокачивать его больше и чаще. Техники нужно тренировать, чтобы был меньше расход и выше эффективность магии. И кроме «Пса» нужно сделать еще несколько полезных заготовок. В общем, ваше сиятельство, работать надо, работать! Тут мне пришла еще одна неплохая мысль…
На пересечении Николаевской и Суворова взмахом руки я поймал двуколку и попросил кучера:
— Отвези-ка меня в ближайший участок жандармерии. Который в той стороне, — я махнул рукой к сходящей к морю Николаевской.
— Так чо тут пешком рядом, — заерепенился он, видно не желая за копейки напрягать лошадей.
— Ты давай, вези. Там подождешь, потом в другое место поедем, — борзанул я. А то, охренеть, самим графом Разумовским спорит! Холоп, бля! Хотя у меня на лбу нет надписи, что я граф. И морда такая, что в легкую может отгрести, даже на пусто месте и просто так.
До участка он докатил быстро. Наверное, слишком быстро. Скорее всего, того мутного типа еще не успели привести. На всякий случай я заглянул и спросил у дежурного — седенького мужичка в форме с широкой лычкой — мол, не приводили этакого человека? Подробно описал довольно приметного своего преследователя.
— Не, не было таких. Вообще после обеда никого еще не тягали.
И когда я уже было собирался выйти на улицу, ровно в проеме двери, я столкнулся с этим муднем. Глазки черные, блестящие, явно недовольны результатом пальбы по несуществующим псам. А как меня увидел, так пасть раззявил и выдавил крайне невнятный звук.
Знаете, что я сделал? Нет, не передавал «Привет от Теслы». Я сделал с ним то, что вчера Наташа сделала со мной. Только чуть на инном по исполнению уровне. Провел прекрасный сок клаб точно в нос, и добавил резким као коном — не зря у меня колено с утра чесалось. Да, сусел слабенький, дохленький, но если он злой, то может удивить даже жандармов, видавший наверняка еще не такие виды.
Коричневый крякнул, размазывая кровь по физиономии.
— Молодой человек! — ко мне тут же бросилась пара жандармов, стоявших позади.
— Граф Разумовский Александр Петрович, — представился я. — А эта падаль, пыталась меня сегодня убить. Стрелял, собака, из пистолета дважды. Это, кстати, второе покушение. Первое случилось четыре дня назад в цирюльне — полно свидетелей.
Издав истошный рев, мудень бросился ко мне. Если бы не жандармы, я был бы не жилец. Он бы просто переломил меня или оторвал голову в прямом смысле. Но ребята в светлой форме, вероятно были готовы к этому цирку: тут же скрутили его и повалили на пол, фиксируя руки.
— Могу поговорить со старшим смены или кем-то из руководства? — поинтересовался я, когда коричневого увели.
— Завтра с утра будет, а старший здесь пока я, — отозвался тот мужичок, с которым я имел разговор в самом начале.
— Тогда такая просьба. Выжмите из него все: какие мотивы, кто его послал и все сопутствующее. В долгу не останусь, — заверил я, хотя последние слова выглядели точно намек на взятку. Не знаю, пришлись ли они по вкусу жандарму, но он обещал посодействовать.
Устроившись в двуколке, дожидавшейся меня, я распорядился проехаться к ближним лавкам на Николаевской, и все думал по пути: «Ведь не факт, что они надолго задержат его. Мало ли, что пистолет выхватил и пальнул. Доказательств, что стрелял в меня полный ноль. А палить с двухзарядного кремневого пистоля может здесь даже приветствуется. Я же не знаю их законов. В общем, вовсе не факт, что это задержание полезно мне. Может стоило не рисоваться перед его носом и тем более не разбивать этот нос? Нет, Наташа, права: я — идиот! Вместо того чтобы тихонько выведать, что это за тип и каковы его мотивы, я засветился, вскрыл все свои козыри и вряд ли что получу взамен, кроме растущей угрозы для своей жалкой тушки. Если он выйдет в ближайшее время на свободу, то точно займется мной всерьез».