Жест Лицедея
Шрифт:
— Пап, прости, не сообщила ничего. Так замоталась с Сашей… Ты, наверное, знаешь? Эти сволочи его маму убили! — Троцкая сделала такое личико, что я едва сам не заплакал. — Представляешь, когда все это случилось, Ирина Львовна меня собой от пуль закрыла. Благодаря ей я только жива. Я даже пистолеты не успела достать.
И вот здесь Светлана пустила реальную слезу и шмыгнула носиком.
Конечно, Григорий Матвеевич от такой сцены опешил.
— Мои соболезнования, Александр Петрович, — произнес он и протянул для пожатия широкую ладонь. — Примите, очень
— Благодарю, Григорий Матвеевич, — я пожал его руку, пуская приготовленную заготовку «Я Хороший» и с абсолютным трагизмом уронил взгляд на пол. — Может не откажитесь задержаться ненадолго? Попрошу подать нам чего-нибудь выпить? — скорбно предложил я. — После всего этого, наверное, кстати будет нам всем выпить.
Троцкого очень важно задержать подольше: «Формат С:» ему прямо доктор прописал. И лучше это сделать сегодня.
— Пап, смотри, — Троцкая повернула голову, чуть откидывая волосы с затылка. — Потрогай там осторожно. Такая шишка, чуть голова вдребезги не разбилась. Вышло так, в общем вчера полдня лежала здесь у Саши, он мне выделил комнату рядом со своей. Даже к себе на Патриаршие не смогла поехать и в салоне не была.
— Свет, как это вообще могло произойти?! Почему ничего не сообщила мне, что поедешь в эти Дубки?! Тем более вместе с Разумовскими?! — он все-таки коснулся ее затылка, нащупал огромную шишку и как-то боязливо отдернул руку. — Тебе к доктору нужно срочно! Едем сейчас же!
— Пап, нет. Нам о многом нужно поговорить. Давай поднимемся к Саше или посидим здесь в гостиной. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Только своих здесь оставь, — она кивнула на телохранителей. — Это без свидетелей.
— Федор, Арви, ждите у кареты, — распорядился Троцкий.
Я решил, что лучше всего такого гостя будет принять в гостиной — пока наверху ему нехрен делать. Светлана проводила «отца», открыв соседнюю дверь, а я попросил дворецкого накрыть нам скромный столик: с коньяком, водкой, хорошим вином — мало ли к чему у наследника великих революционеров душа лежит.
Григорий Матвеевич нехотя расположился на диване у окна вместе со Светой, я же устроился в кресле сбоку, так чтобы при полуповороте головы хорошо видеть его. Пока графиня рассказывала «отцу» заранее заготовленную историю, а Дарья Тимофеевна хлопотала, накрывая столик, я занялся тайными манипуляциями с гостем. Первым делом, тык, тык, тык…
«Объект-инфо»
«Троцкий Григорий Матвеевич. Возраст 53 года. Магическими техниками не обладает. Волнение. Сильное удивление. Значительное недовольство. Непонимание дочери. Непонимание последних событий. Отношение к вам: пренебрежение, антипатия, незначительная потребность в общении с вами, желание подчинить вас, желание унизить вас».
Что ж, не так плохо, как я ожидал. С этим типом вполне можно поработать. И поскольку времени у нас было в достатке, я решил начать «Нежного Касания». В ментальное облако Троцкого я проник без труда, просканировал его на эмоциональные аномалии, ловко и надежно встроил «Я Хороший».
Тем временем Светлана вещала ему о многодневном, сложном расследовании, на предмет «где же находится то самое место с тайником». По нашей версии, я знал лишь о том, что тайник в поместье Трубецких, а остальное мы выясняли в содружестве с Троцкой. И она об этом не посвящала никого, якобы потому, чтобы не привлечь внимания лиц, действующих в интересах императорской семьи и Сталиных — об тайных их разногласиях мы знали. Кстати, Григорий Матвеевич повелся на это и счел такой ход мудрым. Лишь сетовал, что «дочь» так рисковала и держала и его в неведение. Но весть, о том, что тайник найден и он у нас в руках, его приятно расслабила.
Закончив с «Нежным Касанием» я приступил к самому сложному: тонкому, выборочному «Формату С:». Я задавал мыленные вопросы о разных аспектах отношений с Разумовскими и, отмечая наиболее эмоционально окрашенные области, подтирал их или значительно снижал заряд.
Между делом мы с Григорием Матвеевичем даже выпили по три рюмочки: он водку с лимоном под балычок — дурное сочетание. Я коньяк с бастурмой.
Закончив рассказ о наших приключениях в поместье Трубецких, Светлана как бы между делом сказала, что переписка со мной, начатая несколько месяцев назад и совместные расследования о месте нахождения тайника, очень сблизили нас, и теперь между нами сердечные отношения.
— Света, я не понимаю! Я вообще не понимаю тебя! — возмутился Григорий Матвеевич. — Спрашивается, зачем я тогда платил деньги Кулиеву? Почему я все это время был в неведенье! Ты все время что-то делаешь за моей спиной! Уже который раз я узнаю о твоих делах последний! И потом как снег на голову! Получите, распишитесь, дочка уже все решила так и совсем по-своему!
Троцкий выглядел сердитым и растерянным. Настолько что сам себе налил рюмку водки и опрокинул ее в рот, тут же схватив кусочек ветчины.
— Папа, я уже не маленькая девочка, и у меня есть свои интересы! Когда ты к этому привыкнешь? Между прочим, мои старания всегда шли только на пользу нашей семье! Почему ты меня упрекаешь в том, что я стараюсь для нас всех?! — в свою очередь возмутилась Светлана. — А твой Кулиев — ему на рынке дынями торговать, а не лезть в дела, в которых он ничего не смыслит. Тоже нашел еще помощника!
Вот это Светочка круто повернула! Я был в восторге, а Троцких тут же смягчился и едва ли уже не был готов просить извинения у «дочери».
— И вот еще что, папа, чтоб потом не говорил, будто я тебя снова держу в неведенье… — здесь она выдержала паузу и потянулась за сигаретой. Когда я галантно помог ей прикурить, сказала: — Мы с Сашей решили пожениться. Хотим в конце августа.
Вот именно здесь у Троцкого-старшего и наступило то самое охренение, о котором я упомянул ранее. Он тоже потянулся к пачке сигарет, вставил одну себе в рот не той стороной.
— Папа, ты же не куришь, — Светлана переглянулась со мной.
Я понял ее мысль: может сведения, почерпнутые из относительно свежей газеты, о некурящем Троцком, порицавшем за это дочь, были неверны?