Жесткая игра

Файндер Джозеф

— Леди и джентльмены! — произнесла Шерил. — Или, наверное, правильнее сказать: джентльмены!

Вежливые смешки. Клайв Райланс громко заметил:

— К большинству из нас это не относится.

Взрыв хохота.

— Я рада вас приветствовать, — продолжала Шерил. — И готова приобщиться к традиции «Хаммонда» — ежегодному выезду руководства в этот знаменитый охотничий домик. С той самой минуты, как я попала в «Хаммонд аэроспейс», я слышала легенды об этом месте. — Она сделала паузу. — Некоторые истории я не могу повторить вслух.

Приглушенное

хихиканье.

— Как это вы говорите — «Что случилось в Риверс-Инлет, то осталось в Риверс-Инлет». Вот-вот я узнаю, о чем это, а?

— Узнаете, — подтвердил кто-то.

— Еще не поздно сбежать, — сказал кто-то еще.

— Не поздно сбежать, хмм, — повторила она. — Легче сказать, чем сделать. До ближайшего аэропорта очень долго плыть.

Она отлично разыгрывала удовольствие от такого вот хулиганства. Но казалось, больше всего ей хочется отсюда свалить. Назад, в свой большой кабинет, где она — генеральный директор, а не одна из двух девочек, попавших на мальчишник.

— Поверьте, я об этом думала, — продолжала она. — Особенно когда узнала, какие занятия приготовил для нас Бо.

Она посмотрела на гиганта с лысой головой и черными усами. Должно быть, это и был Бо Лампак, координатор занятий по укреплению командного духа. Он стоял в углу, скрестив руки на широкой груди.

Лампак заговорщически улыбнулся:

— Мы вроде никого не потеряли. — Он сделал драматическую паузу и закончил: — Пока.

Взрывы громкого хохота, перемежающегося приветственными криками.

Шерил подняла руку:

— Хорошо, мы еще послушаем Бо за ужином. А завтра, ребята, вы все убедитесь, что мы, женщины, ни в чем не уступаем мужчинам — не только в кабинете, но и в альпинистской связке. — Она оглядела слушателей. — Я не только первый руководитель «Хаммонда», пришедший со стороны, но еще и первая женщина в руководстве компании. И оттого некоторым из вас немного не по себе. Я могу это понять. Перемены всегда принимаются с трудом. Но это вызов. И я надеюсь, в эти выходные у нас будет возможность это преодолеть.

Стало тихо. Бодин и Барлоу стояли в одинаковых позах: правая рука на животе, подпирает локоть левой, в левой зажат бокал бурбона. Так младенцы держат бутылочку с молочной смесью.

— В противном случае, — сказала она, — я надеюсь, вы хорошо плаваете. — Никто не засмеялся. Она продолжала: — Знаете поговорку: «Генерал без армии — ничто». Мне нужно привлечь на свою сторону каждого из вас — не для себя, но для нашей компании. Позвольте напомнить вам, что символ корпорации «Хаммонд аэроспейс» — лев. И с вашей помощью все вместе мы заставим льва зарычать.

Ламмис так толкнул Барлоу локтем, что тот выронил бокал с бурбоном. Бокал грохнулся на дощатый пол и разбился вдребезги.

Через несколько минут, когда мы переходили в большой зал, Хэнк Бодин положил руку мне на плечо. Рядом с ним был Аптон Барлоу.

— Итак, у вас есть для меня информация, — сказал Бодин. — Выкладывайте.

Барлоу с любопытством разглядывал меня своими глазами-изюминами.

— Может быть, поговорим об этом вдвоем, попозже, — сказал я.

— Чепуха. У нас нет секретов. — А для Барлоу Бодин пояснил: — Джейк уверяет, что понял, почему упал самолет «Евроспейшл». — В его тоне было что-то нарочитое, словно он мне не верил.

— Может, все-таки потом? — сказал я, заметив, что к нам приближаются Шерил и Эли.

— Может, все-таки сейчас? — проговорила Шерил. — Я бы хотела послушать. Садитесь за стол рядом со мной.

Бодин посмотрел на меня с неподдельной ненавистью.

Длинный стол был накрыт в большом зале. Спустилась ночь, и оконное стекло стало как полированный обсидиан. Было слышно, как волны мягко накатывают на берег.

Шерил Тобин заняла место во главе стола. Я сел рядом с ней, слева. С другой стороны от меня сел Аптон Барлоу, затем Хьюго Ламмис, чей живот был столь объемист, что ему пришлось отодвинуться от стола, чтобы его разместить.

Стол был покрыт крахмальной белой скатертью и уставлен дорогим фарфором с золотыми ободками. Серебряные приборы сверкали. На каждой тарелке — льняная салфетка, сложенная веером, и карточка с каллиграфически выведенным именем гостя.

Так что решение Шерил усадить меня рядом с собой отнюдь не было спонтанным. И если она хотела, чтобы я для нее шпионил, то я ничего не понимаю.

Хэнк Бодин сидел чуть подальше от меня, но все равно что в полной глуши, если верить в смысл размещения за обеденным столом. Эли была с другой стороны, между Кевином Броссом и англичанином Клайвом Райлансом. Оба альфа-самца ее обхаживали.

Два официанта-мексиканца разливали по тарелкам суп из омара, третий наливал белое вино. Аптон Барлоу сделал глоток, удовлетворенно хмыкнул.

— Я без очков — это мюрсо или сансерр? — спросил он меня.

Я пожал плечами:

— По-моему, это белое вино.

— Полагаю, вам ближе бутылки с отвинчивающейся пробкой.

— Нет, что вы. Я предпочитаю пакеты.

Рон Слеттери беседовал с Шерил Тобин.

— Ну, вы запугали целый отдел, и это прекрасно.

— Надеюсь, не слишком запугала, — отвечала она. — Страх — это непродуктивно.

— Не забывайте, самолет не полетит, если топливо не под давлением и не под воздействием высоких температур, — возражал он.

— Но без системы охлаждения тоже нельзя, так ведь?

— Логично, — усмехнулся он.

И тут, несколько повысив голос, она обратилась ко мне.

— Раз уж мы об этом заговорили, почему упал самолет?

Она явно хотела, чтобы я рассказал это на публике, перед всеми.

— Закрылок, выломавшись из корпуса, повредил фюзеляж.

— Объясните, пожалуйста. — Совершенно незачем ей было говорить так громко.