Жесткий старт
Шрифт:
Потоки противопожарного аэрозоля кружили в воздухе, превращаясь в пар от соприкосновения с раскаленным металлом. В результате скоро стало как в бане – белесая пелена да еще вперемешку с дымом так заволокла помещение, что видимость перестала простираться дальше вытянутой руки. Охранники, при поддержке беспорядочной шквальной стрельбы, попытались пойти на штурм, но в темноте, неразберихе и ответном огне атака захлебнулась, толком не успев начаться.
Едва аэрозоль перестал испаряться с кромок пробоины, Тана выкрикнула:
– Можно
Она первой перелезла через рваный край дыры, оказавшись в каком-то узком служебном тоннеле. Вскоре, в клубах пара и дыма, из пробоины показался Шива. При этом крупнокалиберный плазмомет в боксе продолжал бить короткими очередями. На удивленный взгляд сестры Шива улыбнулся.
– Это самострел, – пояснил он. – Я попросту зажал рукоять в щель между переборками и прижал спусковую пластину в режиме серийной стрельбы. Надо сматываться, а то заряды кончатся.
– Хорошая идея, – иронично согласилась Тана. – Но лично я не представляю, куда мы можем смотаться. К тому же силенок у меня, братишка, маловато для серьезных действий. С учетом власти Гудка на верфи нам не дадут долго бегать.
– То, что ты старше меня, – довольно ответил Шива, – не говорит о том, что я не подготовил побег. На двенадцатом причале нас ждет круизер господина Гая Камао. Ни одна здешняя крыса не посмеет его задержать. А если посмеет… Там есть, чем ответить.
– Ничего себе.
– Ну что, сестренка? Гожусь я на что-нибудь?
– Поглядим. Ты знаешь, как выбраться отсюда на двенадцатый причал?
– Ну… Приблизительно, – соврал Шива. – Давай направо.
Под грохот плазмомета, заряды которого стремительно истощались, они рванули по тоннелю, слабо представляя, что ждет их впереди. Из первого же бокового коридора в них выпустили длинную очередь. Тана молниеносно срезала охранников очередью, но один из зарядов, попав в переборку, обжег Шиву каплей расплавленного металла.
– Ты ранен? – испугалась Тана.
– Царапина! – сквозь зубы прошипел брат.
Сквозь огонь и дым пожара, возникшего после выстрелов Таны, не спеша выполз на гусеницах тяжеловооруженный бронированный боевой робот. Шива вскинул плазмомет и несколько раз выстрелил, но плазма разбилась о магнитную броню. Тана рванула брата за рукав и потащила по тоннелю.
– Не время показывать свою крутизну! – крикнула она на бегу.
– Но он нас догонит!
– Сомневаюсь! Надо только найти трап.
Стараясь как можно больше петлять, заскакивая в боковые ответвления тоннеля, они рвались к причалам. Наконец им попался широкий трап. Вскарабкавшись по нему, Шива подал руку сестре, помогая взобраться. На верхней площадке она обернулась и расстреляла ступени из плазмомета.
– Теперь робот нас не догонит, – Тана опустила ствол. – Но тут полно полицейских камер. Нас блокируют раньше, чем мы доберемся до пирсов.
– Может быть. Но у нас нет другого выхода.
– Да уж… Но живьем я больше сдаваться не собираюсь. Трех месяцев рабства, братишка, мне хватит до конца жизни.
– Тогда прорвемся, – улыбнулся Шива. – Люди, которым нечего терять, всегда прорываются.
– Особенно герои опер, – вздохнула Тана.
– Может, когда-нибудь и про нас снимут оперу.
– Ага. И будем фигурировать в ней как Шам, которого убили в первой части «Астора».
– Не каркай. Лучше давай поспешим и не дадим полиции собраться с силами.
На первый полицейский кордон они нарвались уже на подходе к пирсовой зоне, но копы действительно не успели подтянуть нужные силы и на момент появления беглецов как раз устанавливали плазмомет на турель. Шива прошелся по ним струей из пенобоя, приклеив к полу.
– Жалко убивать, – пожал он плечами. – У них семьи наверняка…
– У таких уродов? – удивилась Тана, не выпуская рукоять плазмомета.
Чтобы прорваться к двенадцатому причалу, у первого пришлось устроить беспорядочную стрельбу поверх голов. В толпе полицейские побоялись применять боевое оружие, а беглецам терять было нечего. Вспыхнул пожар, началась паника, сходившие с пассажирского челнока люди толпой ринулись к шлюзам. Шива и Тана, непрерывно стреляя в воздух, прорывались через людские массы, громкими окриками заставляя пассажиров падать навзничь.
Личная охрана Гудка оказалась проворнее полиции. А главное – бесцеремоннее. Прорвавшиеся к причалам охранники не побоялись стрелять из бластеров через толпу, в результате пирсовая зона за несколько секунд превратилась в кровавую баню. Беглецов прижали огнем к палубе и вынудили отстреливаться.
– Будем прикрывать друг друга! – выкрикнул Шива.
– Как это? – не поняла сестра.
– Сначала я стреляю, ты отползаешь! Потом наоборот. Давай!
Он принялся отсекать охранников короткими очередями, а Тана, не заставляя себя уговаривать, ползком преодолела метров сорок и залегла.
– Прикрываю! – выкрикнула она, нажимая спусковую пластину.
Она била так плотно, что за время, пока Шива полз, никто не осмелился поднять головы и пальнуть ему вслед. Затем снова заговорил плазмомет Шивы. Так беглецам удалось отойти метров на сто, где из-за дыма охранники потеряли их из вида.
Тана укрылась за переборкой одиннадцатого причала и дождалась брата.
– Последний рывок, – сказала она, безуспешно пытаясь восстановить учащенное дыхание.
Яркие сполохи плазмы густо пролетали по коридору, ежесекундно грозя смертью. И вдруг, в дыму и отсветах пламени, из шлюза двенадцатого причала появилась фигура самого Гудка. Его тело прикрывали тяжелые магнитные доспехи, а в руке он сжимал ложе многоствольного штурмового лучемета. Его лицо, прикрытое перламутровым мерцанием защитного поля, выражало нескрываемую иронию.