Жесткий старт
Шрифт:
– Мне кажется, это разные вещи…
– Да иди ты! – вспылила Тана. – Мне было бы куда проще, если бы ты представлял меня как свою невесту!
– А обо мне ты подумала? Во-первых, ты старше, и это заметно. Во-вторых, если у меня будет такая крутая невеста, никто из местных девушек на меня и взгляда не бросит! И что мне тогда делать?
– Черт… – вздохнула Тана. – Ладно, братишка, извини. Просто нервы на пределе.
– Вот и успокойся. Посмотри, как реагируют на ухаживания другие женщины. Ты что думаешь, они на все предложения соглашаются? Они постоянно отказывают. Только есть
Этот разговор пошел Тане впрок. Она обратила внимание на поведение других женщин и потихоньку начала учиться у них правилам общения с противоположным полом.
Прошло несколько месяцев, постройка яхты шла своим чередом – каркас корпуса начали обшивать. К этому времени Шива и Тана обзавелись собственным домом и начали подумывать о том, чем себя занять. Тана продолжала учиться навигационному делу, а брат, вызывая ее усмешки, все чаще начал пропадать по вечерам, а иногда и на ночь. Временами он возвращался с довольным выражением на лице, но куда чаще его физиономия выражала разочарование. В один из таких вечеров Тана спросила:
– Влюбился?
– Пытаюсь, – отмахнулся брат.
– Как можно пытаться влюбиться? – удивилась Тана.
– Не знаю. Просто мне что-то мешает. Все девушки кажутся мне… Не такими хорошими, как ты. И не такими красивыми.
Тана не выдержала и рассмеялась.
– Ну ты даешь, братишка! – сказала она. – Похоже, нам попросту надо проводить меньше времени вдвоем. Тогда я не буду портить тебе личную жизнь одним своим существованием.
– Да дело не в этом… – смутился Шива. – Хотя… В чем-то ты права. Я всех с тобой сравниваю. Но чему тут удивляться? Ты необыкновенно красивая. Как фея из сказки. Настоящая зеленоглазая фея…
– Меня отец так иногда называл, – вздохнула Тана. – В детстве.
– Погоди… А что если…
– О чем ты?
– Да о названии яхты! Ведь нам ее рано или поздно придется как-то назвать!
– И что?
– Да то, что ты только что упомянула замечательное название! Оно связано с тобой и с памятью об отце. Мы назовем яхту «Зеленоглазая фея». Я буду пилотом, ты капитаном. А?
– Как-то нескромно, – смутилась Тана.
– Брось ты! Сама эта яхта, начиная от чертежей и заканчивая технологическими инновациями, настолько нескромная, что имя должно быть подобающим. Когда она сойдет со стапеля, все рты раскроют от удивления.
– Не сомневаюсь.
– Ну так что?
– В принципе… Название для яхты хорошее. В нем есть волшебство, ведь феи – волшебницы. А волшебство и удача нам очень понадобятся в гонках. Это правда.
– Значит, решили? – улыбнулся Шива.
– Да. Я, как будущий капитан, утверждаю название. А как вообще в городе, что происходит?
– Да нормально все, – вяло отмахнулся брат. – Ты бы лучше сама вышла и посмотрела. Нельзя же вторую неделю ограничивать мир для себя двором нашего дома! Это немыслимо.
– Понимаешь, я просто опасаюсь очередной истории, какая получилось с Гудком. Я учусь вежливо отшивать непрошеных поклонников, но мне это дорого стоит. Морально тяжело.
– Я понимаю… И все же нельзя так жить. Надо как-то перестраиваться. У нас ведь впереди целая жизнь. В ней еще будет много хорошего.
– Иногда в это не верится, – вздохнула Тана. – Хотя ты прав. Если не выходить на старт, то никогда никуда не прилетишь. А в пути никто не застрахован… Но ведь случиться может не только плохое.
– Вот именно, – подмигнул ей брат.
Постепенно события на R-12 стирались из памяти Таны. Прошло около полутора лет с начала постройки яхты, Тана успокоилась от пережитых волнений и уже вполне могла радоваться жизни. Для нее существовало только одно табу – близость с мужчиной. Она даже Шиве с трудом прощала, что тот парень. Во всем остальном жизнь для нее весело играла всеми красками, радуя и даря обычные человеческие удовольствия. К тому же почти полностью завершенный корабль на стапеле внушал уверенность в завтрашнем дне. Это был весомый повод для радости.
Мать Шивы и Таны устроилась в небольшом домике на другом острове. После гибели мужа она так полностью и не оправилась. Конечно, она была рада, что сын спас сестру, но частого общения не получалось по многим причинам. Несколько фраз в день по связи, редкие визиты с острова на остров по выходным – вот и все, к чему стремились обе стороны. Тану это расстраивало, но приходилось принять ситуацию такой, какой она есть.
Яхта была почти готова, когда Шива предложил сестре отдохнуть в ночном клубе. Ожидание завершения постройки каждый день превращало в праздник, недостатка в средствах не было и не ожидалось, поэтому Тана все чаще поддавалась на уговоры брата и покидала дом. Постепенно ее затягивала светская жизнь, давая спасительное забытье от прошлого. Уже не было той скромной и испуганной девушки-подростка, которая вздрагивала от каждого брошенного на нее взгляда. Она смело отшивала своих поклонников, стараясь свести общение с мужчинами до минимума.
В тот вечер Тана выглядела потрясающе. Длинное изумрудного цвета платье обтягивало ее, подчеркивая все достоинства фигуры. Женщина восхищала внутренней силой и красотой, ее движения были плавными и грациозными, она легко и непринужденно улыбалась, очаровывая всех вокруг. Густые темные волосы пушистой копной обрамляли лицо и спадали на плечи. От нее волнами исходила сексуальная энергия, пробуждая неуемные мужские фантазии. Но с братом было легко. Он был безгранично отчаян и смел, в его присутствии Тана чувствовала себя в безопасности. А кроме этого Шива был по-мужски красив и уверен в себе. К тому же один раз он уже сделал то, чего не удалось отцу – вызволил сестру из рук Гудка. Это говорило о многом.
Они вошли в ночной клуб под руку, привлекая всеобщее внимание. Шива галантно пододвинул ей стул, помог сесть и сделал заказ.
Незнакомого мужчину Тана заметила сразу. Он почти ничем не отличался от общей массы посетителей, но именно его взгляд обжег девушку, и она взволнованно посмотрела на брата. Шива был в своей стихии. Он с удовольствием рассматривал длинноногих красавиц, щедро дарил им улыбки и откровенно заигрывал. Жизнь в нем била ключом и выплескивалась через край. Он тянулся ко всему яркому, искрящемуся, праздничному. В атмосфере праздных развлечений он чувствовал себя великолепно, и даже не обратил внимания на смущение сестры.