Жестокая болезнь
Шрифт:
Словно по таймингу, он бросает взгляд на свои карманные часы.
— Я не буду утомлять тебя слишком большим количеством деталей, но раз уж тебе самой нравится программировать, возможно, понравятся некоторые подробности.
Я усиленно моргаю, пытаясь прийти в чувства.
— Учитывая, что ты подключил меня к какой-то машине для расплавления мозгов, я хочу знать все подробности.
Он ухмыляется.
— Уверяю, это абсолютно безопасно. ФСБИД, или функциональная спектроскопия ближнего инфракрасного диапазона, — это путь будущего в визуализации мозга. Датчики располагаются прямо
— Ты так очарован собой, — говорю я.
Он наклоняет голову, легкая улыбка играет в уголках его рта.
— Я очарован тобой и тем, чего мы достигнем вместе.
— Ага. Я знаю, как работает сканирование мозга, — говорю я с полным презрением в голосе. — Я хочу знать, что ты планируешь делать с этой информацией. Создашь секс-робота? Продашь мое серое вещество на черном рынке?
Разочарование отражается в складках его бровей. Под его глазом все еще залегает тень от заживающего синяка, и я понимаю, какой на самом деле чертовски умный доктор Алекс Чемберс. Как он обманул меня, заставив поверить, что он неуклюжий и социально неумелый, безобидный. Ученый-ботаник, который всего лишь хотел разнообразить свою скучную жизнь острыми ощущениями.
Я попала на крючок. Все время, пока мы были вместе, каждую секунду, когда я изучала его, он изучал меня, анализируя сильные и слабые стороны, чтобы использовать их против меня.
И я позволила ему.
— Блейкли, я надеялся, что ты узнала меня лучше, — он проводит рукой по волосам, явно расстроенный. — Зачем мне проходить через такой сложный процесс идентификации просто для того, чтобы… порубить тебя на куски? — его тон насмешливый, как будто продажа частей тела — нелепая мысль по сравнению с простым похищением.
Я устраиваюсь поудобнее. Мышцы затекли от бездействия.
— Ох, Алекс. Может быть, потому что я совсем тебя не знаю. Все, что ты позволил увидеть и узнать о себе, оказалось ложью. Ты манипулятор похлеще, чем я, — вырывается глухой смешок. — Ты лжец, Алекс. И лицемер.
Он опускает голову.
— Ты права. Я, правда, обманул тебя, — когда он поднимает взгляд, в его прекрасных бледно-голубых глазах читается искреннее раскаяние. — Но, как ты заметила, в своей работе приходится манипулировать людьми для достижения определенной цели. Я не исключение. Моя цель больше, и требует высокой степени самоотдачи.
Я сдуваю челку с глаз, наблюдая за ним, ни разу не моргнув во время всей его болтовни.
— Твоя сестра была такой же целеустремленной? Поэтому она…
Алекс двигается быстро. Его рука прижимается к моей челюсти, пальцы впиваются в мою плоть, прежде чем я успеваю закончить предложение. Под его
Стиснув зубы, он расслабляет руку, по одному убирая пальцы с моего лица, отпуская.
— Никогда не говори о Мэри. Поняла?
Я медленно киваю.
Он поправляет лабораторный халат и возвращается на свое место за ноутбуком.
— Как и говорил, я очень предан этому проекту, и ничто не заставит меня его завершить.
— Даже смерть?
В стерильной комнате появляется напряжение из-за его молчания. Его нерешительность отвечает на мой вопрос. Он говорил об объектах. Во множественном числе. Были другие. Алекс отнимал жизни. Он убийца. Это все меняет. Я думала, что он просто немного не в себе, но он опасен.
Успокоить его, кажется, единственным логичным действием, которое я могу предпринять. Какой смысл умолять, требовать, чтобы он отпустил меня? Он посвятил месяцы, если не годы, своему проекту, и с таким уровнем преданности — заблуждения — невозможно спорить.
Моя первая цель — встать с этой каталки. И способ сделать это — завоевать доверие.
Я провожу тыльной стороной ладони по шершавому материалу матраса, освобождая трубку. Алекс замечает это и тяжело вздыхает.
— Я не хочу лежать здесь, как лабораторная крыса.
— Ты не крыса, Блейкли. Ты очень важна, и это только временно, — он скрещивает руки на груди. — Отображение эмоций в мозге — тонкая и трудоемкая работа. Как только у нас будет несколько сканирований, мы начнем сравнивать данные, чтобы составить твою эмоциональную карту. Я уже начал составлять схему мозга, которая отображает твои эмоциональные реакции. Чем честнее ты будешь во время этого процесса, тем лучше.
Я пытаюсь собрать воедино фрагменты нашего первого разговора с хитроумными устройствами в этой комнате и то, что он говорит сейчас. Сканер мозга он сконструировал сам. Его сестру убил психопат. Я здесь, потому что он считает меня психопаткой. Он ученый, который изучает и лечит болезни.
Ты больна, Блейкли, и я тебя вылечу.
— Я хочу пить, — говорю я.
Алекс отводит взгляд от экрана.
— Конечно, — он хватает бутылку с водой с тележки и снимает крышку. Уверенными движениями подносит горлышко к моему рту и наклоняет бутылку.
Я выпиваю столько, сколько он позволяет, прежде чем он забирает воду со словами, что меня стошнит. Таков был план, придурок. Я облизываю губы и замечаю, как он намеренно отводит взгляд от этого действия.
Он может быть преданным своему делу ученым, но он все еще мужчина, а мужчинами можно управлять.
— Итак, я здесь для того, чтобы ты просканировал мозг психопата, — рассуждаю я вслух. — Ты хочешь понять… как он работает, — я оглядываю комнату и замечаю дверь по другую сторону раздвинутой занавески. — Ты мог бы просто спросить, Алекс. За определенную плату я, вероятно, позволила бы тебе сканировать мой мозг, удовлетворив твое маленькое извращенное сердце ученого.
Он ставит бутылку с водой на стол и снимает очки. Все притворство исчезает, суровое выражение застывает на его чертах.