Жестокая любовь

Уоррен Скай

– О чем ты говоришь? Ты должен ехать с нами.

– Охрана, - говорит он.
– Они держатся подальше от особняка, но вокруг ворот их еще больше, чем обычно.

– Это значит, что никто из нас не сможет выбраться.

Он отрицательно качает головой.

– Я устрою переполох. Отвлеку их на достаточно долгое время, чтобы вы смогли выбраться.

Что?

– Черта с два.

– Это единственный выход.

Я смотрю на Хонор.

– Это сумасшествие. Скажи ему, что он должен пойти с нами.

У нее грустные

глаза. Печальнее, чем когда-либо. Но я вижу в них и согласие. Она как никто другой понимает, что такое жертва.

– У нас не так много времени. Вечеринка - лучшее время для побега, когда они отвлечены, когда им будет трудно обыскать дом. Особенно, если он сможет увести охранников от ворот. Нам нужно уходить сейчас же.

– Нет.
– Я делаю шаг назад.
– Этого не может быть.

Джо смотрит на мою сестру.

– Ты можешь дать нам минутку?

Ее темные глаза изучают меня. После короткой паузы она кивает.

– Я пойду разведаю лучший путь отсюда.

– А как же охранники?
– говорю я ей.

Чуть заметная улыбка появляется на ее лице.

– У меня здесь еще остались друзья.

Потом она ушла, оставив только меня и Джо. Наедине. Так как и каждый наш вечер. Только сейчас все совсем по-другому. Потому, что завтра в это же время меня здесь не будет. А где будет... Джо? Здесь. Если конечно они не узнают, что он помог нам, иначе они навредят ему.

И как только Хавьер проснется, они убьют его.

– Джо, нет.

Он проводит своей рукой по моей... так нежно. Его пальцы едва касаются моей кожи.
– Тебе больно?

– Я серьезно. Мы не будем этого делать. Серьезно.

– Я и не шучу, - вздыхает он.
– Ты не знаешь, схватят ли меня. Я не собираюсь сдаваться так легко.

– Да, но против Байрона? Против всех остальных?

Его взгляд опускается на мою грудь.

– Это платье, Клара.

Шаль давно исчезла, и весь тот бег и волнение оставили мою грудь почти выпрыгивающей из платья. Я выгляжу как какая-то секси-бомба. Хотя не чувствую себя «секси» бомбой. Я чувствую себя просто бомбой, которая вот-вот взорвется, если ее не послушают. Два человека, которых я люблю больше всего, строят планы о моей жизни без меня. Очень серьезные планы, которые предполагают, что Джо пострадает.

И я боюсь, что никак не смогу их остановить.

– Ты не можешь, - говорю я тихим отчаянным голосом.

– Дай мне минутку, - говорит он, все еще глядя на меня в этом платье.

– Для чего?

– Запечатлеть это.

Страх сжимает мое сердце сильнее, чем когда-либо прежде. Этого не может быть. Я бы позволила Хавьеру прикоснуться к себе, если бы знала, к чему это приведет. Я бы позволила Хавьеру сделать что угодно, если бы это означало, что Джо будет в безопасности.

Терпеть не могу, когда он на меня смотрит. Не потому, что не хочу, чтобы он смотрел, а потому, что он смотрит на меня, как умирающий... кто знает, что это его последний взгляд. И он хочет насладиться им сполна.

У меня перехватывает дыхание. Я хочу, чтобы мы были ближе друг к другу, чем сейчас.

Место, где мы находимся... это вода. А он - воздух. Я тянусь к нему и притягиваю его к себе. Я встречаю его губы, задыхаясь.

Затем он целует меня в ответ, его губы напористы, язык требователен. А руки. Эти большие, красивые руки, которые совершили насилие сегодня вечером... для меня. Они так сладко покоятся на моей голове. Как может что-то настолько хорошее ощущаться настолько болезненным? Неужели это конец?

Я отталкиваю его.

– Мы найдем другой способ. Что-то. Что угодно.

– Другого выхода нет. Это не первый раз, когда я размышлял о том, как вытащить тебя отсюда. И если бы осталась здесь, ты бы приговорила и свою сестру. Байрон заставит страдать всех.

Но теперь единственный, кто будет страдать, это Джо. Канапе с вечеринки переворачиваются у меня в животе. Руки сжимаются в кулаки, бессильно.

– Ты не позволяешь мне страдать. Ты не позволяешь мне жертвовать собой ради тебя. Так почему я должна позволить тебе что-либо делать для меня?

– Ты не позволяешь мне ничего сделать, Клара. У тебя нет выбора.

Я сердито смахиваю слезы. Сейчас не время грустить, потому что этого не произойдет. Мы не оставим его здесь. Так почему я не могу перестать плакать?

Почему мне кажется, что я уже его потеряла?

– Джо, - говорю я, мой голос срывается.

Его лоб снова прижимается к моему, руки ласкают мое лицо. Чувствую себя такой хрупкой, когда он держит меня вот так. Чувствую себя любимой.

– Позволь мне сделать это для тебя, - грубо говорит он.
– Раньше я не мог защитить тебя. Мне нечего тебе предложить. Никогда не мог. Но это?

– Нет, нет, - всхлипываю я.

Он прижимает меня к себе крепче, щека к щеке, и я клянусь, что эти слезы не только мои.

– Ты слишком беспокоишься, Клара.

– Как это может быть слишком? Разве это правильное определение. Я слишком беспокоюсь, чтобы оставить тебя здесь. Как это может быть неправильным?

Мгновение он молчит.

– В этом нет ничего неправильного. Но я слишком беспокоюсь, чтобы позволить тебе остаться.

Его руки обнимают меня, удерживая. Они ощущаются несокрушимыми. Его руки подобно стенам замка. Они представляют собой скатанный подъемный мост и ров. Они никого не пускают. Только с ним я чувствую себя в полной безопасности. Возможно, я всегда знала, как много он для меня делает. Он будет за меня сражаться. Он готов за меня умереть.

И это то, что он собирается сделать. И в конце от всего этого останутся лишь обломки.

– Со мной все будет хорошо, - говорит он, но мы оба знаем, что это ложь.

Мои руки сжимаются на его рубашке.

– Как ты можешь быть уверен?

– Просто уходи, - яростно шепчет он.
– Ты думаешь, что я жертвую собой ради тебя? Нет. Я делаю это ради себя, Клара. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности.

Я плачу, пока его рубашка не становится темной и мокрой. Это безмолвные слезы. Они падают без моего согласия, а мое лицо печально. Я найду в себе мужество ради него. Я не буду просить сейчас. Не буду умолять.