Жестокая нежность 2

Гутовская Ирина

«Малыш, ты там?» — приложила руки к животу, по ощущениям частичка любимого мужчины по-прежнему со мной, тепло внутри пульсирует… Или обманываюсь? Не желая принимать действительность…

Приподнялась повыше, не без труда. Откинула край одеяла. Из одежды — только безразмерная рубашка. Провела рукой вдоль тела, пытаясь понять, что со мной делали… На внутренней стороне бедер заметила незначительные засохшие пятна крови. Только не это…

В этот момент открылась дверь.

— А… Проснулась… — Марго деловито прошла в палату.

— Его

больше нет? — охрипшим голосом говорю. Боюсь услышать ответ, ведь привыкла к мыслям о будущем ребенке. Кто он: мальчик или девочка?

Она молчит. Возвращает меня на место, подтянув за ноги вниз. Распаковывает упаковку с перчатками, натягивает их на руки. Начинает осмотр.

Морщусь от легкой боли, когда ее пальцы оказываются внутри меня, а второй рукой ощупывает живот.

— Вы не ответили… — смотрю в ее напряженное лицо.

— Почему не жалеешь себя… — вздыхает. — О детях и муже не думаешь… Нельзя так. И ты сама знаешь. Вот, смотри, — показывает на перчатку, на которой осталась кровь, немного, но есть, тут же снимает, выбрасывая в ведро.

— Маргарита Львовна! Да скажите уже, — слезы неконтролируемо текут.

— Тише-тише… Сделала все возможное… Учти, это единственный раз, когда помогаю, сохраняя беременность, сейчас повезло — быстро приехали, кровотечение не успело начаться, но выделения еще есть, как видишь… Ян настаивает на аборте, я с ним полностью согласна — в первую очередь должна думать о здоровье и жизни женщины.

— Где он? — нам нужно поговорить срочно. Вытираю мокроту с лица.

— Отъехал ненадолго… Тина, пожалей детей и мужа, если себя не жалко. Видела бы его, когда привез тебя: буквально трясло от беспокойства, бледный и потерянный.

Как же сложно решиться… И, кажется, другого выхода нет. Но как бы ни хотела этого ребенка, повторения истории боюсь до ужаса. А дома ждут те, кому нужна…

«Больше шанса у нас не будет, малыш. Не покидай меня…» — погладила живот, мысленно общаясь с ним.

— Вот, возвращаю, — Марго положила на тумбу мой смартфон. Потом убрала капельницу и со всей серьезностью взглянула: — Лежать, не вставать, захочешь в туалет или если что-то потребуется — жми кнопку. До завтрашнего дня остаешься под наблюдением, а после — посмотрим…

Киваю.

— Там, кстати, твоя подруга ожидает. Позвать?

— Да, — обрадовалась. Компания Лары сейчас необходима.

Она забежала в палату через несколько минут, благоухающая цветочными духами. Обняла, торопливо поцеловала щеки. И не сдерживала слез от переживаний.

— Девочка… Что же ты творишь? — она опустилась на постель, сжимая мою ладонь.

— Не говори ничего… знаю… Другого раза не будет… Честное слово, чувствую себя ущербной какой-то. Некоторые, как кошки плодятся, бросая своих детей, или абортов уйму сделали… А я хочу и не могу.

— Верь в себя, не раскисай.

— Лучше расскажи, как у тебя дела обстоят?

— Оказывается, совсем не плохо… Похоже, насчет своего бесплодия, погорячилась или неправильно врачей поняла,

или может так хотела думать? Сейчас уже не вспомню… И мужчин не было у меня до Алекса, чтобы опровергнуть теорию, а детей захотела после знакомства с тобой.

— Что Марго сказала? — искренне рада за них. Они заслужили свое счастье.

— Она такая жесткая тетка, но дельная и конкретная. Заверила, что забеременеть естественным путем — не проблема, ведь я здорова, статус мужчины в данном вопросе не имеет значения. Пропьем специальные препараты: Алекс для снижения вирусной нагрузки, я — для уменьшения риска заразиться. И сможем заниматься незащищенным сексом, в дни овуляции, конечно, — улыбнулась она.

— Дай, обниму тебя, — протянула руки к ней. Еще хотелось скрыть вновь рвущиеся слезы.

Лара так аккуратно обняла меня, словно могу сломаться, если надавить сильнее. И прошептала на ухо: все будет хорошо.

***

Я сжалась под хмурым взглядом мужа, его светло-голубые глаза потемнели и похожи на грозовое небо… Первый раз такое вижу… И не понимаю, чем больше вызвано: то ли страхом за меня, то ли злостью на мою неразумность и несгибаемое упрямство.

Он, молча, прошел, пододвинул стул к кровати. И долго смотрел, опершись локтями на постель. Потом взял мою ладонь, поднес к губам.

Непростой разговор предстоит. В воздухе витает гнетущее напряжение. Сама решаю заговорить первой, предполагая исход:

— Я согласна на прерывание… — голос все же дрогнул.

— Серьезно? — не верит. И мне не верится: озвучила то, что причиняет боль заранее.

— Если повторится — то, да, согласна. Выбора не остается… — уточняю свою фразу.

— Хотел бы сказать: нужно сейчас все сделать и не стоит ждать нового приступа, да не стану давить… Немного подождем… Но… Сладкая, я чуть с ума не сошел… Не поступай так со мной, — целует мои прохладные тонкие пальцы, согревая дыханием. А глаза уже не выглядят темными.

Комок застрял в горле от его слов. Хожу по самому краю обрыва, играя со смертью, балансирую и не знаю — когда и в какой момент одна из сторон перетянет. Не имею право подвергать себя опасности.

— Ты сказал обо мне? — я еще не звонила домой, не успела. Лара ушла, как только на пороге палаты появился Ян.

— Да. Там все в порядке. Макс порывается к тебе больше всех, переживает… — муж резко встает. — Я же вещи привез. В машине забыл.

— Побудь со мной, потом занесешь… Лучше поцелуй.

Он наклоняется и очень нежно целует, обнимая лицо, правда, недолго. Нас прерывает Марго.

— А вот об этом можете забыть… — громко говорит она, заставляя Яна отстраниться и пропустить ее.

— Есть новости? — спрашиваю, заметив в руках какие-то бумажки.

— Получила твои анализы… Есть небольшие отклонения от нормы, но не критично. Назначу нужные препараты — подтянем здоровье.

— Точно неплохо? — все же волнуюсь. Может, ограждают от истинного положения моего состояния? Такое тоже не исключаю.