Жестокая нежность
Шрифт:
Взрыв. Фейерверк. Распадаюсь на мелкие кусочки. Содрогаюсь и протяжно мычу. Ян прикрывает мой рот ладонью, не давая разбудить криками весь дом.
Он ложится рядом, пытаясь отдышаться. Прижимает к своей груди. Слушаю стук сердца — бешеные удары постепенно приходят в норму. Покрываю его кожу мелкими поцелуями…
— Ты мое счастье, — тихо говорю.
— А ты мое, — повторяет за мной. И укрывает нас одеялом, что откинуто было в сторону.
— В душ не пойдем? — приподнимаю голову, но Ян возвращает меня назад.
— Нет… Хочу продлить момент
— Я только «за», — чувствую, как сонливость подкрадывается, прикрываю веки.
— Кстати, утром задержимся немного. Хочу всех собрать, кое-что сказать или объявить…
— Что задумал? — спрашиваю устало.
— Узнаешь завтра…
— Так нечестно, заинтриговал и не говоришь, — возмущаюсь больше для вида. Не расскажет ведь…
— Именно. Спокойной ночи, сладкая.
— Ян?
— Спи.
Крепко сжимает в кольце своих рук, не позволяя пошевелиться.
Глава 15
Просыпаюсь одна. На часах около десяти утра…
Резко сажусь, но потом вспоминаю: сегодня мы не торопимся. «Ах, да, задержимся по очень важному сообщению Яна» — о чем он умолчал, оставляя в неведении.
Снизу доносятся смех и радостные возгласы Макса.
«Что происходит? Почему веселье без меня?» — даже немного обидно, что никто не разбудил раньше.
Натягиваю халатик и плетусь в душ. И уже после спускаюсь на первый этаж. Когда мою персону замечают (а тут собрались все домочадцы), они сразу замолкают и ведут себя подозрительно, при этом улыбки не сходят с их лиц.
— Всем привет… — оглядываю толпу заговорщиков, в чем не сомневаюсь: придумали они что-то…
В ответ со мной здороваются, и каждый продолжает заниматься своими делами: мамы на стол накрывают, Ян смотрит утренние новости, рядом с ним сидит Макс рисует…
И снова эти смешки…
— Я позеленела за ночь и не вижу этого? — возмущаюсь от их поведения.
Меня игнорируют.
— Кто-нибудь скажет, что со всеми вами?
Опять тишина. Начинаю раздражаться…
— Завтрак готов! — одновременно зовут обе мамы.
Иду к столу, демонстративно топая ногами. С грохотом сажусь. Накладываю в тарелку еду. И ем, разглядывая «предателей». Вкуса почти не чувствую. Все мысли занимает задуманное против меня «зло».
— Ты решила съесть все? — спрашивает Ян, когда я тянусь за добавкой, хотя тарелка полна.
Натянуто улыбаюсь и не обращаю внимания на его слова. Я себе не враг, да и не влезет в меня столько. Пытаюсь соответствовать остальным и вести себя подозрительно. Может так впустят в круг избранных?
Но нет, все продолжается…
В такой атмосфере, со странными переглядываниями, под аккомпанемент вилок, ложек, чашек и блюдец протекает завтрак, к концу которого окончательно обижаюсь.
И собираюсь уйти, раз почему-то не заслужила знать супер-новости.
Ян останавливает меня.
— Не уходи.
— Да…
«…идите вы все…» — прозвучало, но только в моей голове.
— Присядь, — он отставил стул от стола и
Макс куда-то убежал, а вернувшись, держал за спиной что-то. Я хотела подглядеть, наклонилась, но Ян не дал.
— Сиди смирно.
Мамы смотрят и тихо посмеиваются, перешептываясь…
«Как мне это надоело!».
— Итак… — берет слово любимый. — Ни для кого не секрет, что мы с Тиной любим друг друга, могу бесконечно рассказывать об этом… Но не сейчас. Мы собираемся прожить долгую счастливую жизнь, хотя как оказалось этого не достаточно…
«Что за театральный тон и пафосные речи?» — хмурюсь и слушаю дальше.
— …не достаточно, чтобы считаться полноценной семьей…
Сердце пустилось вскачь, когда поняла, куда он клонит. Думала, это формальность, наша свадьба — вопрос решенный, и я готова услышать предложение, а сейчас разволновалась… И вообще, рассчитывала на интимность момента.
Он опускается передо мной на одно колено, достает коробочку и, протягивая, говорит:
— Будь моей женой. Вместе и навсегда.
Чувствую, как наворачиваются слезы…
— Макс, ты тоже хотел что-то сказать, — зовет его Ян.
Мальчик быстро подбегает и в отличие от папы не проверяет мои нервы на крепость, но тем эмоциональнее реагирую. Подобно отцу, опускается на колено. Достает маленький букетик цветов из-за спины.
— Будь моей мамой! — звонко голосит он.
Все. Это запрещенные приемы.
Закрываю лицо ладонями и плачу.
— Пап, мы обидели ее? — расстроился Макс.
— Девочки часто плачут, когда счастливы. Правда, Тина? — отрывает мои руки от глаз.
Тянусь и обнимаю обоих.
— Люблю вас…
— Ну, наконец-то, свершилось! Будет свадьба! — говорит Виолетта Павловна.
— Поздравляю вас! — присоединяется моя мама.
— Так, стоп. Кажется, я не ответила? — смотрю на всех, их глаза отражают крайнюю степень негодования. Пожалуй, только Макс держит нейтралитет.
— Кто тебя спросит! — звучит разом коллективная фраза. Вот вам и заговор…
Ян поднимает меня со стула и целомудренно целует. А я скромно прячусь в его объятиях, ощутив, как раскраснелись щеки.
Свадьба… Приятные хлопоты? Серьезно?
Ну-ну… Только не в моем представлении…
Такой нервозности я никогда не испытывала. Последний месяц до заветного времени «X» дался с трудом…
Мне вообще хотелось тихой скромной свадьбы, в узком кругу. Но разве нам простят, если никого не пригласим и скроем событие года. Без шуток. Ян, как закоренелый холостяк и завидный жених мгновенно привлек внимание прессы, которые писали о нас в меру своей испорченности: от брака по расчету, имея в виду меня, конечно, обозвав — охотницей за деньгами; до фиктивного брака в целях отмыть репутацию, обзавестись образцово-показательной семьей — это уже о Яне, о котором ходят слухи, будто он хочет стать депутатом. Бред… И хоть кто-нибудь сказал о чувствах — что в понятии журналистов звучит банально и скучно («пипл не хавает» — гласит известная фраза).