Жестокая нежность
Шрифт:
раза…
«Надо хотя бы смс-ку оправить… Сможет — перезвонит».
Но уже десятое сообщение стираю, не зная, как правильно преподнести, чтобы не срывался и смог закончить дела. Текст должен быть прост и ясен, дать понять: сейчас все позади и необходимости срочно возвращаться нет.
После двадцати минут мучений, нужный вариант сообщения готов. Не успела нажать «оправить», как Ян перезванивает.
— Тина! — одновременно с беспокойством и радостью в голосе говорит он.
— Привет… —
— Привет. Нашлось немного свободного времени… Собирался сам позвонить. Смотрю: пять пропущенных от тебя. Надеюсь, ты просто хотела слышать меня? И с вами все в порядке…
— Ян… Твой голос такой родной… — чувствую, как слезы начинают течь, слова застревают. Я вздыхаю.
— Ты что плачешь?
— Чуть-чуть…
— Сладкая моя, не плачь. Я приеду через два дня, вернее — мы…
— Правда? — это даже раньше планируемого срока.
— Правда, — подтверждает он.
— Я должна кое-что сказать…
— Когда ты так говоришь… Что случилось? Только не тяни.
— Твоя мама в больнице, — произношу быстро, чтобы не накрутил ситуацию, — только не волнуйся, сейчас с ней все в порядке… Давление поднялось, полежит какое-то время под наблюдением врачей.
— Ты точно все сказала?
— Да. Можешь Игорю Петровичу позвонить…
— Я верю тебе.
— Ой…
— Тина, что?!
— Нет-нет, относительно твоей мамы — рассказала все. Просто я свою маму привезла, чтоб Виолетта Павловна не скучала, пока отсутствую днем. Если бы не она… И Гена…
— Я совсем не против твоей мамы. Дом большой. Место хватит всем.
— Ян. — слезы продолжают течь, — я так соскучилась, мне плохо без тебя…
— Я тоже соскучился… Тина, твои слезы… Не могу обнять, поцеловать и успокоить. Прошу, не плачь. Скоро увидимся.
— Да… Жду тебя очень-очень… И Макса тоже…
— Насчет Макса: он сложный ребенок. Прояви терпение. Я не хочу разрываться между вами…
— Мы справимся, — обещаю ему и верю, что все получится.
— Люблю тебя.
— И я…
Не в силах продолжать разговор, отключаюсь. И даю волю эмоциям. Плачу, уткнувшись в подушку, чтоб не беспокоить своей истерикой маму.
А ночью мне снился эротический сон…
…Руки, губы, языки… Трепетная ласка… Нежность на грани с болью… Сплетение тел… Кожа к коже… Горячее прерывистое дыхание… Дрожь… Стоны… Крик… Взрыв вулкана…
И шепот его голоса, сквозь расстояние:
«Тина… Что ты натворила, девочка… Я твой ручной зверь…»
— Ян… — мгновенно проснулась, ощущая тянущую приятную боль между ногами. И досаду…
«Это лишь сон».
Тело, как натянутая струна. Я изнывала от желания… Мне хотелось оказаться сейчас
Скрестив ноги, пыталась унять возбуждение. Но трусики намокли. От трения складочек внутри, меня бросило в жар. Откинув одеяло, почувствовала резкий контраст: по телу прошла волна мурашек… Соски затвердели, а тонкая ткань футболки, касаясь груди, только усилила желание быстро снять напряжение…
Я засунула руку в трусики, думая о нем…
«Ты — мой плен, а я твоя рабыня».
Глава 13
Начало дня выдалось непростым…
И причин для этого оказалось немало. Я не выспалась, ощущала себя разбитой и обессиленной. В висках поселилась пульсирующая навязчивая боль, вызванная переживаниями, усталостью и тоской… Таблетка лишь немного приглушила ее. Как результат — рассеянность и несобранность налицо, из рук все буквально валилось: успела разбить чашку и блюдце, когда накрывала завтрак…
Мое состояние называлось просто — все теряет смысл без него… Становится скучным, однообразным, пустым… Да, заботы никто не отменял, это меня отвлекает, но для полноты и глубины ощущений нужен он. Только Ян может разукрасить мою жизнь во все цвета и оттенки… Он мой личный наркотик… И как бы это ни звучало — это лучше всего отражает зависимость от него. Быть с ним — болезненная необходимость. Наверное, я одержима… Не знаю: хорошо или плохо — разбираться в этом нет желания, да и надо ли? Так чувствую… Так люблю…
«Я не могу без тебя» — не перестаю думать о нем. Прошло только четыре дня, а я схожу с ума. Осталось потерпеть пару дней…
— Тина? — зовет меня Виолетта Павловна. И кажется, уже не первый раз.
Подхожу к кровати, присаживаясь на край.
— Где ты витаешь? — она тянется к стакану с водой, который ей не достать — о чем запоздало соображаю. Но успеваю реабилитироваться, и подаю его.
— Простите… — тихо говорю.
Она выпивает воду и возвращает мне стакан.
— Милая… Я все понимаю, ты соскучилась…
Не выдерживаю и прижимаюсь к ее руке щекой, борясь с желанием пустить слезу. Вторая рука ложится мне на голову, которой поглаживает мои волосы в успокоительном жесте.
— Девочка моя… Ты так сильно любишь его. Как мать, бесконечно счастлива. Но я переживаю за тебя…
Ее слова меня приводят в чувства. Только волнений не хватало.
Поднимаю голову и говорю:
— Все хорошо. Я же понимаю: без расставаний никуда… Еще есть Макс, вы, сестра, обязанности, заботы — Ян не может принадлежать только мне одной.