Жестокая схватка
Шрифт:
— Э-э… Если постараться…
— Постарайтесь, Роман Петрович. Постарайтесь.
Коростель смиренно склонил голову:
— Я сделаю все, от меня зависящее.
«Конечно, сделаешь, — подумал Турецкий. — Валентинов убит, и ты понимаешь, что и твоя собачья жизнь висит теперь на волоске. Конечно, ты ни во что не вмешивался. Но это еще не гарантия безопасности. Интересно, все ли ты мне рассказал или оставил что-то про запас? Какое-нибудь имя? Факт?»
— Вы что-то сказали?
— Я? —
— Александр Борисович, вы, конечно, понимаете, как сильно я подставился, встретившись с вами? Прошу вас — не распространяйтесь о нашей встрече особо.
— Боитесь, что враг окопался в следственных органах?
Коростель посмотрел на Турецкого поверх очков:
— А разве нет?
Глава четвертая
Генерала Грязнова Александр Борисович застал в кофейне. Тот пил кофе и жевал пудинг, до которого стал особо охоч в последнее время.
Турецкий хлопнул его по плечу:
— Привет, обжора!
Грязнов оторвался от пудинга. Ухмыльнулся:
— Привет, привет.
— Не помешаю?
— Наоборот. Ты же знаешь, когда я тебя вижу, у меня улучшается пищеварение.
Александр Борисович брякнулся на стул.
— Ты мне льстишь.
— Есть немного, — кивнул Грязнов. — Какими судьбами?
— Дозвониться до тебя не смог. Но мне сказали, что ты здесь. — Турецкий окинул насмешливым взглядом здорово округлившееся в последние месяцы лицо Вячеслава Ивановича. — Ты, кстати, в кабинете хоть иногда появляешься или постоянно здесь торчишь?
— Здесь торчу, — ответил Грязнов. — Здесь и прием веду. По записи. А ты без записи влез.
— Ничего, сластена, переживешь. И пережуешь. — Турецкий нахмурился. — Слава, нужна твоя помощь.
— Какая? — вскинул рыжеватые брови Грязнов.
— Нужно последить за одной важной птичкой. Это как раз по твоей части.
— Гм… Стало быть, птичка эта носит погоны?
— Увы, носит, — вздохнул Александр Борисович.
Грязнов отодвинул от себя тарелку с недоеденным пудингом.
— Умеешь ты испортить аппетит, — недовольно произнес он. — Ну хоть не генеральские погоны-то?
— К счастью для тебя, нет. Он полковник. Полковник Шаповалов. Слыхал о таком?
— А то. Пересекались пару раз. Но ничего внятного о нем сказать не могу. С виду — спокойный, властный, уверенный в себе. Глаза не бегают.
— Насчет глаз не знаю, но есть подозрение, что он замешан в делах, которыми мы занимаемся.
Взгляд Вячеслава Ивановича стал удивленным:
— Ты об ограблениях?
— Угу.
Грязнов присвистнул:
— Неслабо. Основания достаточно веские?
— Суди сам…
Александр Борисович рассказал о своей встрече с Коростелем.
— Н-да… — Вячеслав Иванович задумчиво потер пальцами подбородок. — Я ведь и Коростеля твоего знаю. Как ты его назвал — «Человек в футляре»? Так оно и есть. Если этот человек позволил себе что-то высказать вслух, значит, имел на это все основания. Ладно, Сань, с сегодняшнего дня возьмем Шаповалова в разработку.
…Тамара Бойкова отняла платок от глаз и посмотрела на отца Николая. Они сидели в скверике при церкви. Вид у священника был печальный и участливый.
Тамара поправила на голове платок и сказала подрагивающим голосом:
— Отец Николай, я… я не знаю, что мне делать.
Священник протянул руку и погладил Тамару по лежащей на колене ладони.
— Ничего. Все будет хорошо, — сказал он.
— Хорошо? Но как? Петя в тюрьме. Ему грозит большой срок.
— Твой муж не преступник, и это главное. Это была самооборона, и следователь это знает.
Тамара опять всхлипнула. Промокнула глаза платком.
— Господи… — почти шепотом проговорила она, — я не знаю, как я буду без него.
Отец Николай сжал ее руку своими сильными пальцами.
— Будь крепкой в своей вере. Уныние — тяжкий грех. К тому же уныние еще никому и никогда не помогало справиться с проблемой. Поплакать, конечно, надо. Это полезно. Но как только почувствуешь, что слез не осталось, остановись и возьми себя в руки. Ты должна быть сильной. Если не ради себя, то ради дочери.
— Да, я знаю. Но все равно…
Вид у Тамары был несчастный. Под глазами пролегли тени, лицо было припухшим. Отец Николай смерил ее долгим, внимательным взглядом.
— Тебя ведь не только это ночное вторжение тревожит, — снова заговорил он. — Ты думаешь, что тот человек пришел к Петру не просто так. Между ними произошел какой-то важный разговор. И убийство оказалось результатом этого разговора. Тебя тревожит сам разговор, так?
— Так, отец Николай.
— Ты думаешь, что со смертью бандита эта история не закончится, так?
Вместо ответа Тамара лишь всхлипнула.
— У тебя есть догадки? Что на самом деле произошло у вас в доме позапрошлой ночью?
Тамара взволнованно смяла в пальцах платок.
— Я думаю, что бандит был не один. Когда я услышала грохот, я не сразу поняла — откуда он. И подошла к окну. Я видела, как из нашего подъезда выскочил человек. Он сразу же запрыгнул в машину, но я…
— Что?
— Мне кажется, что я его узнала.
— И кто же он?
— Это начальник Пети — Виталий Королев.
— Тот самый? — вскинул кустистые брови отец Николай.
Тамара кивнула:
— Да.
Отец Николай нахмурился. Взгляд его стал тяжелым.