Жестокая сказка
Шрифт:
— Тимур, прикрой. Я пойду внутрь, — сказал ему Нимир, неведомо каким образом очутившийся рядом. Из левого плеча первого номера торчал кончик арбалетного болта с зеленым оперением. — Недолго мне осталось, — протянул он и показал черное пятно, разливающееся во все стороны — Отравлен болт. Садись на Ягодку и немедленно улетай, никого другого она к себе не подпустит. У меня еще есть минут пятнадцать пока противоядие держит отраву.
Тимур, скрывая злые слезы и шмыгнув носом, порывисто обнял своего первого номера и побежал к Ягодке, возле которой на земле бился в судорогах полосатый грифон из десятков рау, наездник лежал на камнях лицом вниз. Перейдя на истинное зрение, он по ауре, определил, что эльф жив, просто оглушен. Схватив союзника за пояс Тимур перекинул его через седло. Ягодка недовольно сверкнула глазами и щелкнула клювом.
— Все вдруг! — прокричал он в переговорник условную фразу, дающую сигнал к экстренной эвакуации. Небо над крепостью моментально опустело. Громко хлопая крыльями, от земли оторвалась Ягодка. Следом поднялись остатки полусотни.
— Сото, немедленно веди своих людей к белому холму! — ожил амулет. — Там маги соорудили
— Лэр, есть, лэр!
До холмов оказалось рукой подать, оставшиеся в живых три десятка грифонов с наездниками опускались на землю и пешком проходили через арку. Тимур проследил за своими людьми и осторожно повел Ягодку на посадку, наездник из него был еще аховый. Спокойно уйти не удалось. Под ногами вздрогнула земля, затмевая восходящее солнце в небо рванули стосаженные языки пламени. Ставший тугим и плотным воздух бросил магов операторов навзничь, Тимура и Ягодку швырнуло в пошедший рябью телепорт…
Андрей привалился к дереву и положил голову на нагретый солнцем скаток одеяла. Сегодня они опять не пошли в деревню, а расположились на широкой полянке у чистого горного ручья. Слайса подстрелила по дороге двух тетеревов и обещала приготовить на ужин наваристую уху [14] . Ильныргу разожгла костер. Легкий ветерок погнал дым в сторону драконьего оборотня. Разъедая глаза он напомнил гигантское пламя погребального костра, сложенного на палубе шнеки, отправившейся в последнее плавание по Орти от главной пристани Ортага…
14
Уха — в старину ухой называли любой суп из птицы или рыбы. Гораздо позже название «уха» закрепилось только за рыбным супом.
…Черный, разъедающий глаза дым стелился над водой и разрываемый на мелкие клочья порывистым северным ветром уносил тела погибших воев в Вальхаллу на пиры Одина, в небесные чертоги Близнецов и молниерукого Хырады. Могучая Орть не хотела отпускать шнеку на быстроструйное течение и кружила кораблик в центре городской углубленной гавани. Андрей смотрел на жаркое пламя, поглощающее тела норманнов и Берга, рядом с шалашом полуорка лежала Торыг, женщина, которую северяне удостоили чести быть погребенной вместе с воинами. Оставшийся в живых, не получивший не единой царапины, рыжеволосый Олаф сам возложил орчанку на снопы возле шалаша в котором были посажены проявившие себя в бою викинги. Несколько воинов расставили на помосте стравы [15] и чаши с пивом, возле каждого усопшего уложили его личные вещи [16] и вложили в руки мертвецов куриные яйца [17] .
15
Стравы — погребальные трапезы. Погребальное пиршество было необходимым моментом в погребальном культе. Большинство исландских саг содержит сообщения о поминальных или погребальных пирах, на которые собиралась вся округа — порой несколько сот человек. Остатки погребальных трапез — «страв» в виде костей животных и птиц, яичной скорлупы и т. п. повсеместно находят в курганах эпохи викингов, считалось, что умершие присутствуют на пире наряду с живыми — мертвецы, как следует из саг, обладали недюжинным аппетитом. Мертвым воинам ставили чаши с пивом, считая, что они пьют наравне с живыми.
16
Снабжение умерших вещами — явление самое обычное для языческой обрядности: по «завету Одина», «все умершие должны сжигаться и … с ними, вместе на костер следует нести их имущество».
17
Куринные яйца считались у викингов символом возрождения и воскрешения, скорлупу яиц часто находили в погребальных курганах.
— Валькирия… — спустившись на пристань, сказал Олаф остальным викингам. Никто не задал ни одного вопроса, все видели, как сражалась орчанка. — Керр? — рыжий повернулся к Андрею и бросил взгляд на двух связанных людей.
— Я сам. — Андрей тяжело вздохнул, он должен… Норманны образовали широкий круг и развязали плененных лордовских воинов. Испещренный шрамами сотник сделал шаг вперед и кинул под ноги освобожденным от веревок людям два меча.
Солдаты подхватили оружие. Невысокий пожилой десятник посмотрел на выступившего вперед Андрея и злобно оскалился, второй, в противоположность ему, молодой парнишка, судорожно вцепился в меч и затравленно оглянулся. Тризна, у погибших воинов должны быть проводники и прислуга в загробном мире… Норманны сохранили многое из своего земного наследия, пусть частично изменилась форма и содержанием некоторых обычаев, какие-то из них умерли, столкнувшись с новыми верованиями, какие-то родились на стыке культур и влияния других народов, но тризна осталась… измененная людьми и временем. Андрей не знал чем руководствовался сотник и остальные северяне, но от странного предложения или оказанной чести отказываться не стал. Новый мир продолжал проверять и испытывать его на прочность. Это еще одна проверка и он должен ее пройти. Норманны принимали его в свой круг, он не собирался отталкивать протянутую руку дружбы. Трудно завоевать уважение, легко его потерять.
Андрей скользящим шагом пошел навстречу обреченным воинам. Десятник, гадко ухмыляясь, попробовал подловить его на встречной атаке и получил укол в печень. Молодой солдатик, с громким криком, опустил меч на то место, где мгновение
18
Сам набор жертвенных животных обычен: он хорошо известен скандинавским источникам. Все жертвенные животные, прежде всего конь и петух, были в равной степени связаны как со смертью, загробным миром, так и с культом плодородия. Конь наряду с ладьей относится к числу наиболее распространенных «транспортных средств», доставляющих умершего на тот свет. Петух в скандинавской мифологии является провозвестником конца мира: в жилище асов «петушок — золотой гребешок» будит героев Одина на последний бой, а черно-красный петух Хель должен возвестить своим криком «Рагнарок» — гибель богов. О связи петуха с загробным миром ясно повествует легенда о Хаддинге, записанная Саксоном Грамматиком: Хаддинг, ведомый через потусторонний мир колдуньей, останавливается перед стеной, которая преграждает ему путь, и тут колдунья, взяв петуха, отрубает ему голову и перебрасывает птицу через стену, после чего петух немедленно оживает.
Андрей подошел к орчанкам, Тыйгу отпустила руку Ильныргу и, уткнувшись ему лицом в живот, обхватила за пояс. Девочку сотрясала мелкая дрожь. Он неумело погладил ее по голове, поражаясь про себя, что совсем отучился кого-то жалеть. Скрыв за клубами дыма тела, жадное пламя поглотило кораблик. Через тридцать минут [19] на покрытой мелкой зябью водной поверхности ни осталось даже напоминания о похороненных воинах, течение Орти унесло к морю дымящиеся остатки братской могилы.
19
Через тридцать минут — Представление о быстром сгорании покойного как о божественной милости и немедленном вхождении умершего в рай близко вере скандинавов-язычников в то, что «чем выше поднимется дым (от погребального костра), тем выше займет на небе место тот, кого сжигают»
— Светлого посмертия, братия! — воскликнул сотник и первым направился к выставленным на берегу столам, начался поминальный пир…
…Мастер Берг и Торыг погибли у северных казарм. Как-то… глупо, другого слова Андрей подобрать не мог, и буднично. Хель собирала урожай и срезала еще два колоска или Хыраду возжелал сменить стражей трона, да и кому были важны религиозные аспекты. Наставника не стало. Что двигало полуорком, почему он принял решение идти вместе с викингами на освобождение окруженных в казармах стражников — Андрей не знал. «Волчицы» на все вопросы отвечали, что это был долг чести. И когда Берг успел обзавестись долгами? Но как итог, с ним пошла Ильныргу и Торыг, погибшая в двух шагах от учителя. Когда сражение за город завершилось, Андрей, стараясь узнать правду из первых рук, долго расспрашивал воинов с Ильныргу, но ясной картины гибели они ему дать не смогли. Самого момента смерти полуорка, как часто это бывает, никто не видел, в сутолоке боя каждый был занят своим противником, узкие улочки Ортага не давали развернуться и сражение у северных казарм происходило в тесноте, засматриваться по сторонам людям было некогда.
Вышедшие из ворот арсенала норманны, обошли рукотворные пожарища, втоптали в грязь дружинников лорда Воркса, размазали по стенам домов отряды белоповязочников и железным сапогом прошлись по оставшейся в живых прислуге крепостных метателей. Обожженные раскаленными и расплавленными камнями, сломленные магической атакой и быстрой гибелью магов они практически не оказали сопротивления. После зачистки близлежащих улиц и крыш домов, сотник разделил людей на три отряда. Первый остался в крепостце, второй и третий направились к казармам. Андрей, тяжело переставляя ноги, выбрался из устроенного им самим вулкана и поплелся к арсеналу, ходок с него тогда был никакой. Примененное заклинание выпило изрядную порцию внутренних резервов, пошедших на перекачку маны из астрала и больно ударило «откатом». Все-таки оперировать такими объемами энергии в человеческом и драконьем телах две большие разницы. То, что с легкостью проделывалось в крылатой ипостаси, человеку давалось гораздо труднее. Пошедшая в раздрай внутренняя энергетика успокоилась минут через двадцать.
Андрей присел на груду кирпичей, оставшуюся от крайнего дома и весь превратился в слух. С северной стороны порой доносились взрывы, утренней зарницей полыхали пожары, над городом висел заслоняющий звезды и Очи Богинь темный смог, жирными хлопьями на одежду и землю падала сажа от подпаленных его заклинанием домов. В какой-то момент наступила тишина… нарушенная канонадой. По частому треску Андрей сделал заключение, что викинги добрались до казарм и ведут обстрел восставших «огоньками».
Глупо было рассчитывать, что задуманная операция пройдет как по писанному. Зажатые с двух сторон повстанцы оказали ожесточенное сопротивление, среди них тоже нашлись маги и мастера-мечники, забравшие на суд Хель много душ. Чистой случайностью или великим везением для осажденных в арсенале было то, что лучшие бойцы и фехтовальщики осаждающих оказались рядом с магами в тот момент, когда Андрей обрушил на них «Огненный дождь», окажись по иному и бравурное выступление норманнов и наемников за стенами крепостцы вполне могло закончиться бульканьем крови в перерезанных глотках.