Жестокие святые
Шрифт:
На лице Малахии что-то мелькнуло, но маска равнодушия появилась так быстро, что Надя усомнилась, не показалось ли ей.
– Жертвы приносились добровольно. Мы никого не заставляли.
– Кроме военнопленных, – парировала она.
Малахия наклонился вперед.
– Даже военнопленные, в конце концов, понимают, что служат благим целям.
– Благим целям? – окончательно выходя из себя, воскликнула Надя. – Как ты смеешь говорить о благих целях, словно ты и твои соотечественники не мерзкие еретики, которые восстали против богов?
От этих
– Ладно, твоя взяла. Она нам пригодится, – сказал он Рашиду.
Наде это не понравилось:
– Пригожусь? Ты и меня запишешь в число добровольных жертв?
Поднявшись, Малахия пересек комнату и остановился перед Надей. Теперь из-за своего высокого роста он возвышался над ней. Обхватив подбородок девушки перепачканной кровью рукой, он повернул ее лицо к себе.
– Нет, тебе так не повезет, – ласково сказал он, опалив дыханием ее щеку.
– Малахия… – начала Париджахан.
Маг тут же отпустил Надю и сделал шаг назад.
– Мы сможем защитить тебя, – сказал он. – Даже если Верховный принц окажется у двери, он не поймет, что здесь стоит церковь. Я позаботился об этом.
– Может, Верховный принц и не заметит, а как насчет других ужасов Транавии? – выпалила Анна.
Теперь настала очередь Малахии замереть:
– Каких ужасов?
– Чудовищ, которым вы, транавийцы, позволили осквернить некогда святые места. Что насчет них?
– Стервятники не появляются в местах сражений, – сказал он, но его голос звучал напряженно. А затем рассеянно потер рукой предплечье. – Они не покидали Транавию…
– Около тридцати лет, – произнесла Надя. – Забавно.
Малахия сузил глаза, но затем покачал головой и отступил назад. Транавийские Стервятники были сущим кошмаром для Калязина. Эти маги крови настолько погрязли в ереси, что перестали быть людьми, а превратились в жестоких чудовищ. Правда, в Калязине их уже давно не видели. Вот только именно они забили последний гвоздь в гроб клириков.
Если они придут за Надей, то ей вряд ли легко удастся от них сбежать.
– Зачем вам помогать нам? – спросила Надя после неловкого молчания.
– Мы не друзья Транавии, – ответила Париджахан.
Надя выразительно посмотрела на Малахию, и тот улыбнулся в ответ:
– Мы здесь, потому что транавийцы сожгли последние… Сколько, три лагеря беженцев, на которые мы наткнулись? – уточнил Малахия, вернувшись к столу и усевшись на него рядом с Париджахан.
– Три лагеря, две заставы, один военный лагерь и одну деревню, – перечислил Рашид.
– На военный лагерь они наткнулись еще до встречи со мной, – заметил Малахия, видимо, по одному взгляду поняв, что Наде очень хотелось спросить: «Как он мог оказаться в военном лагере?»
– Так что, снова повторюсь, мы хотим, чтобы эта война закончилась, – сказал Париджахан.
– Как и все мы, – пробормотала Анна.
– Да, и спасение жизни калязинскому клирику очень бы в этом помогло, разве нет? Даже с учетом разницы в наших взглядах на мир.
– Для начала, – согласилась Надя.
– А если мы пойдем дальше? – спросила Париджахан. – Эти двое все время говорили мне, что стоит дождаться подходящей возможности, и вот ты здесь. Так скажи мне, как ты смотришь на то, чтобы убить короля Транавии?
7
Серефин Мелески
Своятова Алиса Варушкина:
«Алиса была провидицей и клиричкой Божидарки. Ее видения не раз помогали предотвратить вторжения в западные губернии Калязина. Но она не видела своей судьбы. И много лет спустя младший принц с Запада Дмитрий Зюгов выжег ей глаза пылающей кочергой за то, что она помешала его планам».
– Ваше высочество?
Серефин сжал кулак и рефлекторно прижал указательный палец к бритве в рукаве. Но тут же заставил себя расслабиться. Если он будет дергаться, это все усугубит.
– Да?
Он почувствовал облегчение, когда заметил Кацпера за спиной Теодора, которое тут же испарилось, едва он увидел, что Кацпер нес что-то подозрительно напоминающее послание от короля. Живот тут же сжался от ужаса.
– Вы разговаривали с моим отцом? – спросил он у Теодора.
– Да, ваше высочество. Король выразил… – Он замолчал на мгновение, и Серефин не удержался от вздоха, зная, что последует дальше. – …недовольство результатами вчерашнего нападения.
– Ну, его здесь не было, – пробормотал Серефин.
Теодор на это ничего не ответил, а Кацпер молча протянул послание. Серефин осторожно взял его двумя пальцами. Скрепляющая печать принадлежала отцу. Обычно король отправлял послания с гонцом, а не с помощью магии, пытаясь, таким образом, утаить столь разочаровывающий его факт, что он не такой уж и могущественный маг крови.
– Сообщение пришло сегодня утром? – спросил Серефин.
Кацпер кивнул.
Кто бы еще сказал, сколько времени его несли Серефину. Сломав печать, он пробежался глазами по тексту, Снова и снова, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. А затем, нахмурившись, посмотрел на Кацпера и внимательно перечитал вновь.
– Мой отец упоминал об этом в разговоре?
– Нет, – сказал Теодор.
– Ничего? Вообще? Ни малейшего намека на то, что он планировал месяцами, даже не предупредив меня?
– Может, вы… ваше высочество, – исправился Кацпер, раздраженно покосившись на Теодора, – вы расскажете, что написано в послании?
– Король хочет, чтобы я вернулся в Транавию, – сказал Серефин и протянул документ Кацперу, проигнорировав возмущение на лице Теодора. – Причем немедленно. Он планирует провести Равалык.