Жестокие забавы
Шрифт:
– Они сейчас подъедут туда на тракторе. Мы привяжем трос и вытянем её, голубушку, из воды, – дед перебирал ногами позади Вадимчика, стараясь не отстать. – Васю-то мы из воды уже вытянули. Он-то жив, но толи спит ещё, толи без чувств. Моя Таня осталась с ним.
Наина Генриховна и Лидочка последовала за мужчинами.
Одна из окраин «Розового поселка» примыкала к небольшому озерцу. Озерцо пересекала плотина, по верху которой пролегала дорога в «Розовый поселок». Такое случалось и раньше: подвыпившие индивиды не вписывались в крутой поворот на плотину и съезжали с неё в озеро. Тоже самое, по-видимому,
– Несите его в дом! – командовала Наина Генриховна. – А я пока автомобилем займусь!
Василия унесли прочь от жены. Жена не стала сопровождать мужа. Процесс втягивания автомобиля из безымянного озерца, требовал её руководящих указаний. Вадимчик и дед Серкевич привязывали конец троса к буксировочному крюку баклажанного «Жигуленка». Болт маневрировал на оглушительно тарахтящем тракторе, стараясь подъехать поближе к суетящейся команде спасателей.
– Куда ты рулишь, образина! А ты, стервь, отойди в сторону! Не то этот охламон тебя трактором переедет! – орал истошно дед Серкевич.
– Вы понимаете, с кем разговариваете? Наденьте очки, чтобы понять, кто перед вами! – Наина Генриховна даже в такой критической ситуации не теряла чувства собственного достоинства.
– Старая стерва передо мной. Это и без очков видно, – пыхтел взмокший дед.
– Вы – козёл и такая же дачная пьянь, как мой Василий. Перегарищем разит за версту. Совсем от пьянства обезумел. Вам надо в наркологическую клинику на лечение отправиться, а не людьми руководить. Это моя машина, вы понимаете?
– Вот и смотрела бы лучше за своей машиной и своим пьяницей-мужем. Тогда лежал бы он сейчас тёплый с тобой в кровати, а не валялся в беспамятстве в воде. Ты, Татьяна, ступай отсюда. Иди домой хоть чаю завари!
Последняя часть фразы деда Серкевича была обращена к его жене. Молчаливая баба Татьяна поспешила выполнить указание супруга. В это время Вадимчику удалось наконец закрепить конец троса на буксировочном крюке баклажанных Жигулей.
– Разве я так велела веревку крепить? – глаза Наины Генриховны, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Не понятно, как у такого специалиста как твоя мама мог вырасти такой сын. Ты хоть в чем-нибудь разбираешься?
– В ебле он хорошо разбирается. Если захочешь, он и тебя трахнет, не побрезгует, наверное, – пробормотал себе под нос дед Серкевич. Но эти его слова не были, к счастью, услышаны никем.
В этот момент двигатель трактора оглушительно взревел, Болт надавил на педали и рычаги, трактор тронулся и пятясь медленно потащил из болотистого берега застрявший «Жигуленок». Между тем словесная потасовка продолжалась. Наина Генриховна обратила свой начальственный взор на Вадимчика.
– Лучше бы ты сел за руль трактора. Этот странный человек плохо им управляет, – наманикюренный перст Наины указывал в сторону Болта.
Передние колёса «Жигуленка» уже выползли из болотистой жижи. Турдым, по плечи в жидкой грязи, подталкивал автомобиль, стараясь помочь трактору сделать его работу. Уже обнажился покрытый глиняной взвесью перед автомобиля.
– Я не тракторист, Наина Генриховна… – вяло ответствовал Вадимчик.
– Давай, Вадим, заканчивать эти разговоры в пользу бедных, – в голосе Наины Генриховны появился уже знакомый нам металл. – Полезай в кабину, управлять трактором должен ты.
– Не надо мною командовать! – отрезал Вадимчик. – Тут не Солидное учреждение, а я не офисная крыса…
Баклажанный «Жигуленок» между тем, уже стоял на дороге. С «Жигуленка» струями стекала жидкая грязь. Остолбеневший дед Серкевич прочитал вслух надпись, начертанную на капоте. Белые буквы, проступившие были написаны детским неровным подчерком:
«Не будь дурой, Наина! Берегись! Злая судьба стоит у тебя за спиной!».
– Что это? – возопила Наина. – Вадим! Не ты ли это написал? Может быть пояснишь, чего именно я должна беречься?
Дед Серкевич и Вадимчик молча взирали на таинственную надпись. Болт и Турдым, покуривая топтались неподалеку.
– Лилия! – зычным голосом воззвала Наина Генриховна, направляясь к дому. – Моего Василия хотели убить! Это преступники столкнули его вместе с машиной с берега в болото! Лилия! Вызывай милицию! Нам с Васей угрожают!
Выкрикивая всё это Наина Генриховна, быстрым шагом двигалась в направлении дачи Лилии Гиацинтовны.
– А что, прикольно! – ухмыльнулся Вадимчик
– Это вы, бойцы написали? – дед Серкевич подозрительно воззрился на Болта с Турдымом
– Сдать нас решили, гадюки… – процедил Вадимчик.
– Побойся Бога, Вадим! – возразил дед Серкевич. – Они и писать-то, наверное, не умеют!
Болт и Турдым согласно закивали головами.
– Кто же тогда прикалывается? – возлюбленный Лилии Гиацинтовны призадумался. – Наинка ведь не только нам пакостит…Мы-то просто попугать решили, а кто-то может быть вовсе не шутит?
– Мы разве шутим? – осторожно спросил дед Серкевич.
– Мы – шутим, – с каждой новой фразой голос Вадимчика становился всё тише. – Эх знать бы, кто на Наинку ещё зуб точит и что предпримет!
Между тем, Болт и Турдым при помощи подоспевших Жиянбоя и Охахона соединили трактор и «Жигуленок» буксировочным тросом.
– Там женщина-начальник скандалит, – сказал круглолицый Охахон, обращаясь ко всем начальникам сразу.
Его улыбчивое лицо стало ещё более округлым, чем накануне – Требует, чтобы хозяин-Вадим тащил их машину своим фордом. А хозяйка-Лиля ей возражает – говорит, Болт на тракторе будет тащить. Так кричат обе – почти дерутся. Остальные все попрятались – боятся. Хозяин-Вася так и лежит не встаёт, молчит.