Жестокий 2. Тебе не сбежать
Шрифт:
– Но как же я теперь с ним буду? – спохватилась вдруг я. – Я же, получается… Изменила ему, - последние два слова произнесла почти шёпотом, настолько сильно боялась этого признания. Я всегда была правильной девочкой. Ну, как правильной… Не слишком правильной настолько, чтобы завести себе богатого любовника. Но ровно настолько, чтобы не спать при этом с другими.
– Да и по… Кхм, - Вита оглянулась на пожилую уборщицу тётю Валю, что остервенело надраивала пол, снизила тон. – По хрену. Забудь. Не относись ты к этому так серьёзно. Красавчик был и сплыл, а добрый дядя олигарх
Я обречённо качаю головой. Кто угодно забудет. Только не Паша. Он меня на изнанку вывернет, но узнает, где была. И от этого страшно. Если он узнает, мне не жить.
– Я помню, Вит. Всё помню. И знаю, что должна ему. Отрабатываю.
Вита смотрит на меня с сочувствием, качает головой.
– Ты опять за своё, да? Да перестань ты изводить себя! Нет твоей вины ни в чём! Не ты их с моста столкнула. Не ты боль сестре причинила. И этому миллиардеру хуеву ты ничего не должна! – уже не сдерживает эмоций Вита и даже тётя Валя со шваброй её не пугает. – Просто расслабься, позволь себе быть женщиной и дышать полной грудью. Гуляй, трать его деньги, трахайся! Да что хочешь делай!
– Нет, - подбиваю невесёлый итог я. – Насчёт денег у меня пунктик, ты же знаешь.
Витка ржёт, аки лошадь. Громко, раскатисто. Люблю её за широту и глубину души русской.
– Ебать, мать, ты умора! Насчёт денег у неё пунктик, а трахаться, значит, с мачо красивым - нормально, да? – и снова хохочет. Я бы тоже посмеялась. Только мне отчего-то не весело. Я представляю, как Паша узнаёт обо всём и воплощает в реальность своё обещание.
– Он меня убить обещал, - напоминаю не только подруге, но и себе.
Витка тут же оседает, улыбка тускнеет.
– Да помню я. Не омрачай, а? Не узнает он ни о чём. Забей и забудь.
Хорошая идея. Забить и забыть. А если не получится, проглотить и всё равно забыть. Потому что выхода другого нет.
ГЛАВА 2
– Где тебя носило вчера? – отец явно не в духе. Отшвыривает от себя стопку документов и скрещивает на груди татуированные руки. Молодость у бати буйная была. Мать с ним познакомилась, когда он только с зоны откинулся. Так себе кавалер, рожа вся шрамами исполосованная, характер и того хуже. Но ей, видать, понравился. Любят женщины всяких уродов.
– А что, отчитываться должен?
– Должен, - буравит меня своим недобрым взглядом, а я подавляю дискомфорт. Когда впервые увидел отца с этим его коронным взором, едва в штаны не наложил. Правда, с тех пор многое изменилось, как и я.
– С бабой я был, а что?
– Вообще-то я ждал тебя на ужин. Вместе с матерью твоей.
– Ну и как, хорошо поужинали? – усмехаюсь. В честь чего это папаша решил семейные посиделки устроить?
– Не ёрничай! – обрывает угрюмо. – Я тебя с днём рождения хотел поздравить, а ты променял семью на какую-то шалаву, - швыряет на стопку бумаг ключи. Твоя новая квартира. Ты же хотел в центре?
О, как. Новая хата. Меня, в общем-то и старая устраивала. А в особенности тот факт, что куплена она на мои честно заработанные. Но дарёному коню в зубы не смотрят.
– Спасибо, - ключи и документы забираю. Отказываться от отцовских подарков не намерен. Он и так нам с матерью дохера и ещё чуть-чуть должен.
– Теперь к делу, - тёплых слов от отца я не жду и знаю, что их не будет. Поэтому сажусь на стул, складываю руки на стол. – Какого хрена ты просрал контракт с австрийцами? Я тебе что говорил? Нет ума – дай поработать юристам. А ты: «Я сам! Я сам!». Ну? И чего ты добился?
Начинается.
– Вообще-то это не я просрал, а как раз таки твои юристы. Они даже не додумались договор грамотно состряпать. Австрийцы сразу всё прочухали и поняли, что им не выгодно.
Отец недовольно морщится, но спорить не спешит. Знает, что я прав.
– В общем так. Даю тебе месяц. Чтобы австрийцы были мои. Всё понятно?
– Понятно. Я пошёл, - надо отпраздновать папанин подарок. Или просто свалить отсюда. Меня напрягают стены его особняка. Задыхаюсь здесь.
– Подожди, - примирительным тоном тормозит меня отец. – Надеюсь, ты помнишь, что на следующей неделе день рождения у меня? Я хочу, чтобы ты пришёл на ужин. Посидим в нашем ресторане, выпьем. Ты как?
– Приду. Ладно, давай. Мне ещё подарок твой надо заценить.
Отец не останавливает, но я слышу как в спину летит тяжёлый вздох. Да, отношения у нас напряжные. Наверное, потому, что мы с ним очень похожи. Старик даже не стал ДНК-тест делать, сразу меня признал.
У выхода из особняка притормаживаю, осматриваюсь вокруг. И не тошно ему одному в такой роскоши помпезной? С ума же от тоски можно сойти. Он даже прислугу здесь не держит. Делают своё дело и уходят. У них даже часы специально обозначенные для этого. Кто остался дольше чем нужно – уволен.
– До свидания, Ярослав Павлович, - бросает мне в след охранник у двери и я поднимаю руку.
– И вам не задохнуться в логове Дракулы.
*****
– Привет, Паш. Ты звонил вчера? – спрашиваю будничным тоном, чтобы он не понял, что меня сейчас трясёт, будто в лихорадке.
– Полагаю, ты уже видела, что я звонил, зачем переспрашиваешь? – Павел в своём репертуаре. Жёсткий, отрывистый тон, грубый тембр.
– Прости, я плохо себя чувствовала, пришла с работы и сразу же вырубилась.
Павел какое-то время молчит, но я уже знаю, что мой ответ его не устроил. По нашему уговору я должна отвечать на его звонки сразу же, а не на следующий день.
– В клуб больше не пойдёшь. Считай, тебя уволили, - заявляет спустя минуту, а я прикладываю ладонь к горячем лбу.
– Паш…
– Ты поняла меня? – звучит очень убедительно. Впрочем, как и всё, что он когда-либо говорит. Вавилов в своём репертуаре. Хозяин жизни долбанный.
– Я поняла, - произношу еле слышно, отчего-то глохну. Наверное. От шума в ушах из-за участившегося донельзя пульса. Вот и всё. Допрыгалась.