Жестокий наезд
Шрифт:
– Что происходило в присутствии понятых? – спросил я, на всякий случай отойдя от милиционера на безопасное расстояние. На безопасное для него. – Вручение конверта госпоже Струге?
– Нет, выемка конверта со стола госпожи Струге.
– В сейфе УБОПа не нашлось больше купюр? – Я пытался завязать пальцы на своих руках узлом, выломать их, свинтить в кукиш, лишь бы не дать сжаться в кулак. – Только две? Ты знаешь, любезный, сколько долларов Александра Андреевна Струге получает ежемесячно в качестве заработной платы? Приблизительно в десять раз больше. Без премиальных. Интересно, что фигурант хотел получить с нее за двести баксов? Плевок в переносицу?
– Жадность, она границ не имеет. – Втягивание соплей через нос в рот, плевок в рядом стоящую урну. Более отвратной картины я не видел.
Странно, но именно после этой фразы я успокоился окончательно. Улыбнулся, за что в награду тут же получил приз в виде поощрительного взгляда Пащенко: «Ну, ты же сам понимаешь, что происходит...»
Я понимал, потому и успокоился. Если бы не мысль о Саше, которая сейчас сходит с ума от случившегося, я вообще чувствовал бы себя расслабленно. Кстати, а где сейчас сходит с ума моя Саша?
– В камере, где же еще? – пояснил всегда готовый на полный контакт дознаватель. – Наше учреждение, к сожалению, комнатой матери и ребенка не оборудовано.
Сука юморная...
Я пошел к выходу, Пащенко направился следом. Хотелось бы, конечно, посмотреть заявление «фигуранта», оформление проведенного оперативного мероприятия, протокол о задержании по подозрению в совершении преступления, но я понимал, что это бесполезно. Сейчас этот комик сошлется на тайну следствия и опять улыбнется своими полусгнившими от постоянно произносимой гадости зубами. Изучить все это я еще успею. Ставлю сто к одному, что эти люди, оформляя документы, соблюли закон до мельчайших подробностей. Они знали, что я здесь появлюсь. Все будет состряпано в лучшем виде.
Ладно, тут все понятно. Я вынул из кармана сотовый и позвонил адвокату Яновскому. Как-то раз он помог мне в ходе моего спасительного бегства с Рольфом от местных уголовников. Поможет и на этот раз.
Яновский, этот человек, вечно облаченный в немыслимо дорогие костюмы, с неизменной бабочкой поверх накрахмаленного воротника сорочки, мгновенно откликнулся на мой звонок. Я люблю его даже тогда, когда он разваливает дела в моих процессах прямо у меня на глазах. Иногда мне кажется, что этот человек неограниченных умственных способностей. Если все четыре конторы адвокатов, дислоцирующихся в Тернове, разместить на одной улице Ленина, то картина будет выглядеть следующим образом. На первой будет написано: «Лучшие адвокаты в Тернове». На второй: «Лучшие адвокаты в стране». На третьей: «Лучшие адвокаты в мире», а на четвертой: «Лучшие адвокаты на улице Ленина». Не сомневайтесь, Яновского вы найдете в последней.
А теперь, когда с адвокатом определились, я направляю свои стопы на четвертый этаж антимафиозного ведомства. Организации, которая борется с организованной же преступностью.
Я, наверное, вызываю у многих, кто находится на третьем этаже, тревогу и недоумение, когда пинком ноги распахиваю дверь, на которой висит табличка «Начальник отдела по борьбе с вооруженной преступностью Земцов А. В.». Далеко не каждый решится войти в кабинет к самому свирепому человеку Терновского УБОПа подобным образом.
– Что происходит, Земцов?!
Александр Владимирович трудился над написанием какого-то документа и теперь, судя по его внешнему виду, канву повествования он потерял совсем.
Сначала он некоторое время ошалело смотрел на меня, а потом поморщился и стал махать Пащенко рукой: «Да закрой ты эту чертову дверь! Я тут самый свирепый, а вы...»
– Ты о чем, Антон Павлович?
Хороший вопрос. Я даже не знаю, как толком сформулировать на него ответ. Пройдясь по кабинету, я покусал губы, а потом сел напротив начальника отдела.
– Понимаешь, Зема, в чем дело... Сейчас моя жена сидит в камере вашего долбаного УБОПа. Ей вменяют получение долбаных двухсот долларов из вашего долбаного сейфа в долбаной бухгалтерии. А долбаная крыса дознаватель изгаляется над ней и, судя по всему, хочет довести дело до суда. Как тебе еще объяснить?.. У меня в производстве есть одно долбаное дело, из-за которого меня сношают все кому не лень, а твоя долбаная организация кому-то очень хорошо помогает. Я достаточно хорошо тебе все объяснил, или тебе что-то осталось непонятным?
Уважаю Земцова. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Да что там – дрогнул, не изменил цвета! На его месте в подобных ситуациях я бледнею, а Пащенко розовеет. Земцов вынул из пачки сигарету, потом опять спрятал сигарету в пачку, а пачку – в карман. Потом хладнокровно спрятал свой недописанный опус в сейф, бросил: «Сидите здесь» – и вышел.
Когда за ним захлопнулась дверь, я почувствовал облегчение. Я нечасто общаюсь с людьми типа Земцова, поэтому его спокойное поведение можно было расценивать как угодно. Но тут, когда он так неожиданно нас покинул, ответ мог быть лишь один – он не имеет о случившемся никакой информации. И, естественно, не имеет никакого отношения к происшествию в банке.
Ждать пришлось около получаса. Это слишком большой отрезок времени, чтобы потом объяснить все банальным недоразумением. Идет выяснение обстоятельств. Земцов – третий человек в этом заведении, поэтому не дать ему отчета могут лишь двое. Как я понимаю, «операция» с Сашей не входила в разряд тех, о которых в обязательном порядке информируют руководство подобных учреждений. Рядовая, блин, операция, без крови, с возбуждением уголовного дела, где вероятный материальный ущерб минимален. О таких «забоях» ради галочки никто даже вслух не говорит.
Не знаю, то ли Земцов всегда медленно выясняет, то ли Яновский быстро бегает, только в кабинет они вошли вместе. Мэтр был настроен решительно, в готовности порвать любой убоповский зад в цвета британского флага.
– Мы принесем свои извинения Александре Андреевне, – сказал, опережая адвоката, Земцов. – Если не будет установлена ее вина.
– Вам извиниться – все равно что высморкаться. – Яновский картавил тихо, но внушительно. – Вы поставили под сомнение репутацию человека, который работает в финансовом учреждении. В финансовом! Еще раз повторить?