Жестокий обман
Шрифт:
Бьянка
Когда я просыпаюсь, место рядом со мной пусто. Опять. Я переворачиваюсь, зарываюсь лицом в подушку рядом с собой и вдыхаю. Она все еще пахнет Даниилом, но едва-едва.
Прошло два дня с тех пор, как Даниил узнал, что я информатор ФБР. Два долгих дня, запертых в подвале, а с недавних пор в нашей спальне, пока Даниил решал, что со мной делать. Хотелось бы сказать, что я все понимаю, но я злюсь как черт. Он знает, почему я сделала то, что сделала. Он видел письма моей матери, где она говорила о растущей опасности для себя и своей семьи.
Когда мою семью убили, они ехали забирать наши обновленные паспорта перед отъездом в отпуск, который я считала семейным. Я должна была быть с ними, но простудилась и решила остаться дома. Только поэтому я сегодня жива. Оказалось, что наши рейсы были заказаны на следующий день, и поездка, которую я воспринимала как отпуск, на самом деле была постоянной. Мы переезжали в Канаду, чтобы спастись от опасности - и опоздали на один день.
Люди моего дяди добрались до нас первыми.
Я устроилась на карнизе эркера с Эрис на коленях, любуясь океаном вдалеке, когда комнату заполнил щелчок замка. Я ожидала, что это будет кто-то из персонала с едой для меня, но, повернув голову, обнаружила, что в дверях стоит Кира.
— Привет, — тихо говорит она.
— Привет, — отвечаю я, вставая ей навстречу.
Я готовлюсь к ее гневу, ведь я не просто предала Даниила, я предала всю его семью. Но этого не происходит. Она заходит в комнату, наклоняется, чтобы погладить Эрис, сходящую с ума у ее ног, и направляется к кровати.
— Мы можем поговорить? — Я киваю, опускаясь на кровать рядом с ней. — Даниил рассказал нам.
Я сглатываю комок в горле.
— Мне очень жаль. Я знаю, что этого недостаточно. Если бы был другой путь, я бы не стала впутывать в это ни тебя, ни твою семью. Если бы все было по-другому...
— Я поняла, — перебила она, проведя рукой по лицу. — Я не собираюсь притворяться, что все будет хорошо - мои братья в ярости, но для них нет ничего важнее семьи. Может быть, со временем они поймут, почему ты сделала тот выбор, который сделала.
Я слегка покачала головой, горло переполняли эмоции.
— Я не думаю, что Даниил когда-нибудь поймет.
Она тихонько смеется, заправляя за ухо прядь своих светлых волос.
— Ему больно. Ему больно от того, что ты пришла к нему для того, чтобы отомстить. Он бы сделал для тебя все что угодно.
Мое сердце замирает в груди. Единственное хорошее, что было в моей жизни, и оно потеряно навсегда. Я не могла поверить, что Даниил любил меня настолько, чтобы пойти на войну с моим дядей. За столько лет, проведенных в собственных сражениях без посторонней помощи, я забыла, как делиться своими тяготами и опираться на комфорт и стабильность того, кто тебя любит.
Любит.
Я действительно люблю его, даже если поняла это слишком поздно.
Я начала влюбляться в тот момент, когда он позволил мне оставить Эрис, несмотря на то, что у него аллергия на этот нелепый пушистый шарик разрушений. Когда я подбросила последний жучок в его офис в казино, мое опустошение было таким тяжелым, что я не понимала, что темный туннель, в который я падаю, - это не просто чувство вины.
Гораздо больше.
Он никогда не
— Я облажалась. — Я подавила всхлип и положила голову на руки. — И я не думаю, что смогу это исправить.
Слезы текут, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их. Я - идиотка, разрываюсь рядом с женщиной, чья семья ненавидит меня, может даже убить, но вместо этого Кира притягивает меня в свои объятия и позволяет плакать столько, сколько мне нужно. А это оказалось очень долго. Эрис пытается участвовать в процессе, облизывая мое лицо и глотая слезы. Это смешит нас обеих.
Когда я достаточно успокоилась, я сказала ей:
— Спасибо. Я не знаю, как мне так повезло, что ты на моей стороне, но это многое значит.
Она сжимает мою руку, затем откидывается назад и смотрит в окно на бескрайнее море.
— До того, как я нашла своих братьев, единственным человеком в мире, который любил меня, была моя тетя Маша, но ее у меня забрали. Ее убил мой отец. — Она грустно улыбается. — Жаль, что все сложилось иначе, но я понимаю, почему тебе нужно отомстить за свою семью. Как это может сделать тебя слепым ко всему остальному.
— Мне жаль твою тетю. И... — Я тяжело сглотнула. — Я просто очень сожалею обо всем.
Кира встает и задумчиво смотрит на меня.
— Я не хочу, чтобы тебя убили, но Андрей оставил это в руках Даниила. — Она беспомощно пожимает плечами, как будто больше ничего не может мне предложить. — Джорджия увезла отца в Грецию к родственникам, но когда она вернется, она устроит Андрею ад. Она будет на твоей стороне, я знаю это.
С этими словами она уходит, а я остаюсь в раздумьях, как мне все исправить. И смогу ли я это исправить. Можно ли простить такое глубокое предательство? Есть еще вопрос братской гордости. Даниил может вести себя как джентльмен, но под костюмами за десять тысяч долларов и кожаными туфлями на заказ он такой же порочный, как и любой другой человек, воспитанный в братстве.
Притянув Эрис к себе на колени, я опускаюсь на подушки. Самое любящее, что я могу сейчас сделать, - это забрать решение у Даниила. Отправить меня на смерть или оставить рядом, чтобы... ну, чтобы что сделать? В любом случае, этот выбор будет съедать его изнутри. Если я и могу оказать ему какую-то любезность, так это распорядиться своей судьбой.
Свернувшись калачиком, я позволяю сну вырвать меня из этого кошмара, в котором я живу, в оцепенение, где ничего не болит, нет ни чувств, ни ужаса, ни ошибок. Просто оцепенение.
* * *
Теплая рука проводит по моему лицу, пробуждая ото сна. Я на мгновение зажмуриваю глаза, вдыхая его запах, тепло его руки. На мгновение я притворяюсь, что все в порядке, что это обычное утро и он будит меня, чтобы заняться любовью.
Но иллюзия разрушается, как только я открываю глаза и вижу его каменный взгляд, буравящий меня.
— Вставай, — рявкает он, голос ровный, лишенный эмоций. Я больше не получу его сладостных шептаний, ласкающих мою кожу.