Жестокий океан жизни
Шрифт:
Когда-то Гуцман сказал Максиму: -"Послушай дружище, я заметил, что ты не только не боишься Одиночества, а даже наоборот, ты к нему искренне тянешься, предпочитая его общению со многими людьми...". И в этот момент Максим вспомнил прочитанное где-то им высказывание: -"Одиночество, это Удел Сильных..., слабые всегда жмутся к толпе...". Да, Максим действительно часто бывал Одинок, но он от этого..., не страдал.
Дома, Максим, как мог, нарядил новогоднюю ёлку, которую он, три дня назад купил на одном из городских рынков. Ёлка была небольшая, метра полтора, но достаточно пушистая и от неё в квартире пахло тайгой. На тонкой медной проволочке, он на еловые лапы, подвесил с
Он немного отошел от елки, придирчиво оглядел её со всех сторон, и остался, вполне доволен, и новогодней красавицей, и своей работой. Часы показывали время, двадцать три часа, тридцать минут ночи.
Максим открыл холодильник, достал бутылку шампанского и бутылку армянского коньяка, который он совершенно случайно купил года три тому назад, уже нарезанную им красную рыбу кету, копчёную колбаску, лимон и красную икру. Всё это отнёс в комнату и поставил на стол, который стоял рядом с ёлкой.
Затем немного постоял, подумал, вернулся к холодильнику и достал из него пол-литровую банку с маринованными белыми грибами и такую же банку с солёными груздями. Разложил по тарелкам..., и всё это тоже расставил на столе. Внимательно оглядел стол.... Потом, вдруг, как будто что-то вспомнив, начал всю закуску и бутылки, быстро перекладывать на рядом стоящий журнальный столик. Затем достал из шкафа новую, белую простынь..., и как скатертью накрыл ею стол. С закуской всё повторил в обратном порядке. Опять оглядел стол. Он теперь выглядел совершенно по-другому, по-праздничному.... Взгляд Максима остановился на бутылке с армянским коньяком. Он вспомнил, как покупал его и чуть улыбнулся....
Как-то раз, зайдя в продовольственный магазин, Максим увидел, что на витрине стоит коньяк. Целый ряд армянского коньяка - три звёздочки. Максим заметил, что коньяк никто не покупает, а покупают водку и вина. Коньяк стоил чуть дороже, чем всё то, что покупали местные мужики....
Максим к этому времени уже почти совсем забыл запах и вкус, этого прекрасного, горячительного напитка.
– У Вас ещё много этого коньяка...?
– поинтересовался Максим у продавца. - Да вообще-то хватает, много ещё...
– ответила девушка - Нам такой коньяк, за всё время, что я здесь работаю, завезли первый раз. Его почти никто и не покупает.
Максим сразу взял пять бутылок. Немного постоял, подумал и купил ещё две. Так...! На всякий пожарный....
Через несколько дней, что бы пополнить домашний запас коньячка на будущие времена, он опять зашел в тот же магазин. И в тот момент у него, у Максима был, наверное, довольно глуповатый вид. Он молча смотрел на пустую витрину, стеллажи и полки. Не было ни вина, ни водки, ни коньяка. Стояло только дешёвое кислое, сухое вино.
Максим молча вышел из магазина, он даже ни о чём не стал спрашивать продавца. Он и сам всё понял. Мужики в буквальном смысле попили всё. Всё, что льётся и пьётся. И вино, и водку и коньяк, и всё остальное, по нарастающей цене. Им было всё равно, что пить.... Лишь бы по мозгам шибало...
– "Ой, как нехорошо вы поступили ребята...!" - в сердцах, но при этом очень "культурно и очень интеллигентно", об этих самых ребятах, проглотивших всё спиртное, подумал он.
Но, так, или иначе, Максим не смог пополнить армянским коньяком свои винные погреба.... И вот эти свои драгоценные семь бутылок, Максим растягивал, как только мог. Доставал коньяк, только по большим праздникам, наливал, и то, по чуть-чуть, и в самую маленькую рюмочку. Он его больше нюхал, чем принимал во внутрь.
На часах было без четырёх минут двенадцать. По телевизору, вкрадчиво и почти задушевно, с чуть заметным волнением, определённым старанием и усердием, при этом тщательно подбирая слова, и стараясь не ошибиться в правильности их произношения, постепенно проникая и вкрадываясь, как пение (или Вой...) сирены..., в головы, и в само сознание, доверчивого и во многом глупого российского люда, целенаправленно раскидывая повсюду, свои уродливые щупальца, порождающие метастазы, некой, неотвратимой и заразной болезни..., по всему телу большой и основательно больной России, - под названием Русская демократия..., - шуршал свою поздравительную речь п(резидент), и он же одновременно..., - царь наш рОдный батюшка, царь всея Руси....
Максим налил в бокал шампанское, и стоя ждал боя кремлёвских курантов.
Когда они пробили двенадцать раз, Максим поздравил себя и всех отсутствующих..., с наступившим Новым годом, выпил шампанское..., и уже в который раз за сегодняшний вечер, подумал о Рите.
Затем он пошёл к шкафу, достал из него ракетницу, вышел на балкон и вместе с другими жителями города, стреляющими всем чем ни попадя, в ночное, звёздное небо, уже сам выпустил три светящиеся ракеты. Когда они разноцветной радугой зависли в этом ночном небе, он вновь вспомнил Риту и невольно сравнил её с этой самой сияющей в вышине радугой....
Ночное небо светилось и вспыхивало разными цветами праздничного фейерверка. Люди гуляли, веселились, радовались частенько сами, не зная чему, а жизнь продолжалась, жизнь неумолимо, катилась дальше...!
– Ээх-ма..., горе от ума..!
– представляя себе это пьяное людское веселье, подумал Максим - "Жизнь то идёт! И жизнь катится. Кто не пьёт и не гуляет, потом хватится...!
Максим ещё немного посмотрел на этот небесный калейдоскоп, организованный пьяным, весёлым и на всё и вся наплевавшим народом, вернулся в комнату, и в одиночестве, сел к своему праздничному столу.
Ему сейчас было хорошо и спокойно, и тоже было почему-то на всё наплевать. Он налил в рюмку коньяка, пожелал себе здоровья, теперь уже в Новом году, и медленно, смакуя, выпил его, за искоренение алкоголизма в нашей стране, и в нашей, такой экологически нечистой, людской среде....
Откинувшись на спинку кресла, Максим задумчиво смотрел на красивую, новогоднюю ёлку, на блестящие игрушки..., и опять подумал о Рите.
Последнее время, он вспоминал её, всё чаще и чаще, как вспоминают красивую, разноцветную радугу после дождя. Это получалось помимо его желания, как-то само собой. С тех самых пор, как Рита не сдала вступительный экзамен в Ростовский институт народного хозяйства, и уехала к себе домой в Ульяновск. С того дня прошло почти семнадцать лет. А разноцветная радуга Любви, которую Рита подарила Максиму, когда-то очень давно в Ростове..., осталась с ним. И Максим помнил это Всегда.
Максим всё больше и больше понимал, что именно Рита, так внезапно исчезнувшая из его жизни, для него, для Максима, представляла в ней, самую большую в этом мире ценность. Это она, Рита, когда-то давно, семнадцать лет тому назад, как в Русской волшебной сказке, в каком-то воздушном, упоительно-захватывающем, Вечном танце, нашей бесконечной, прекрасной и загадочной Вселенной..., подарила ему маленький кусочек Счастья, который впоследствии, оказался самым драгоценным, самым желанным и самым дорогим для его сердца камнем, имя которому..., - Любовь....