Жестокий питомец
Шрифт:
– Только у Грога выращивают таких прекрасных скакунов! Ты уже оценил своего жеребца, племянник? Какая стать, какая выучка, а какой характер?! Прекрасные животные!
– Подарите жеребца, дядя?
– Ну, разумеется! Для любимого племянника все что угодно! Забирай скакуна вместе со сбруей и седлом! И подковами!
Лысеющий мужчина с мясистым лицом, изрубленным глубокими морщинами, широкоплечий, обманчиво грузный, громко рассмеялся и легко соскочил с коня. Не глядя бросил поводья одному из сопровождающих, прошелся по поляне, прислушался к раздавшемуся вдалеке звуку
– Прекрасное место, прекрасный день, прекрасная охота! Жаль, что мой конь зашиб себе бабку и мы не сможем насладиться гоном оленя. Но у нас есть прекрасное вино, вроде бы еще амотосские пряные ягоды и тема для разговора. Серьезного разговора. Пройдемся, племянник, пока мои люди приготовят все для отдыха?
Люди... Скорее безмолвные статуи, закованные в металл. Беззвучно разошлись по кругу, исчезли в сочной зелени весенней листвы, пропали, превратились в тени. Но Паус не сомневался - малейший признак опасности и тени обретут плоть, убийственную и беспощадную. Да, умеет дядя создать атмосферу для разговора.
– С удовольствием, дядя Анарт.
Когда тебя приглашает пройтись твой родной дядя со стороны матери, вот уже более тридцати лет занимающий должность Первого Хранителя Покоя Правящего Дома, мысль отказаться от приглашения даже не появляется.
– О чем будем говорить, дядя Анарт? О проблемах в стране? Или в Правящем Доме? Или о женщинах?
– Ну, ни какой из тебя придворный, племянник, просто никакой! Прям как клинок! Ты должен был терпеливо выждать, когда я начну разговор, а затем осторожно и тщательно подбирая слова отвечать мне, не отвечая. Вилять, недоговаривать, льстиво улыбаться и преданно заглядывать мне в глаза! Я ведь кто? Я страх и ужас непокорных владетельных семей, ночной кошмар всяких разных заговорщиков, кровавый палач и цепной пес Дома! Я по шею в крови невинных жертв! А ты!? Черт, ты рубишь словами как мечом и при этом нагло пялишься на меня с такой же наглой улыбкой! Тьфу!
И Первый Хранитель Покоя действительно сплюнул на траву, не забыв тщательно растереть плевок подошвой сапога.
– Какая-то поганая мошка в рот попала - пояснил он в ответ на удивленный взгляд племянника. Затем став в одно мгновение серьёзным, пробил дробь по пряжке пояса, качнулся с пятки на носок:
– А говорить, Паус, мы будем о проблемах в твоей семье, мой драгоценный племянничек. О возможных проблемах.
Коротко взглянул на хранящего молчание Пауса, продолжил разговор вопросом:
– Насколько хорошо ты относишься к своему младшему брату, Паус, к ублюдку и безумцу Риану?
– Это не ублюдок, а мой младший, пусть и сводный, брат и я люблю его, дядя Анарт. Если бы мы с вами не были бы родственниками, то....
Он не закончил предложение, да и не было в этом необходимости. Голос Пауса звучал глухо и пугающе, словно угрожающее рычание крупного зверя.
– Не лги себе и мне, Паус! Если ты решил убедить себя в своих бредовых фантазиях, то я то здесь причем? Это твое личное дело. Но я знаю правду, и ее знаешь ты! И если я говорю - что он ублюдок и безумец, то он на самом деле ублюдок и безумец. Ты меня понял, племянник?
Теперь на Пауса, старшего сына главы владетельной семьи из Замка на Скале смотрел и обращался к нему уже не любимый дядя, добрый и понимающий, а иногда и прикрывающий шалости племянника, а Первый Хранитель Покоя Правящего Дома, герцог Анарт дин Корвус из Старшей семьи Корвусов. И вид его совершенно не располагал продолжать настаивать на своем.
– Я понял вас, господин Первый Охранитель. Я хорошо отношусь к своему брату ублюдку, господин Первый Охранитель.
– Ну, вот, теперь ты обиделся и будешь сух и чёрств с любимым дядюшкой.
Первый Охранитель расстроенно вздохнул, и вдруг, неожиданно повернувшись к Паусу ухватил того за плечи и резко притянул к себе, уставившись немигающим взглядом ему в глаза:
– А если я скажу тебе, что твоя сестра Лоззи и шестилетний Искандер, а так же твой отец и мать, да и ты сам племянник, в опасности из поступков твоего сводного брата, ты по-прежнему будешь на меня обижаться? Или нет?
Несколько минут Паус изучающе всматривался в напряженное лицо дяди, затем повел плечами, стряхивая с отворотов камзола руки Первого Охранителя:
– Говорите, дядя Анарт, что натворил мой брат.... ублюдок.
– Пока еще ничего, но может. А я желаю предотвратить это. По-родственному.
Щелчком пальцев подозвав к себе слугу, Старший Охранитель принял из его рук кувшин, сделал несколько крупных глотков, пролив несколько капель на лазурь камзола, досадливо скривился, смахнул ладонью.
– Что ты знаешь о его делах, расходах, долгах и о его людях?
– У него есть свои люди?
Непритворное удивление на лице Пауса трудно было подделать.
– Есть, немного. Неполная сотня квартирует в городке под названием Веерен, наемники с севера, изгои из союза племен. Жрут, пьют, баб портят, задираются с местной стражей, а мэр Веерена свой язык в задницу засунул и неожиданно разучился писать донесения в службу охраны. И еще три десятка его людей расположились на полигоне у мастера Емаала. Восточные язычники из какого-то глухого угла Фосскорской Деспотии. Кстати, мастер Емаал, малоизвестный провинциальный наставник питомцев, с некоторых пор младший ленник вашей семьи. Этого ты тоже не знал? Отец не поставил тебя в известность?
Изумленное молчание Пауса было ему ответом.
– М-да... Ладно, продолжу. Твой сводный брат - Первый Охранитель скривился, словно раскусил лимон - должен Шосскому отделению банка союза двести тысяч империалов под небольшой процент. Так же он заложил свой аболетский комплект оружия и доспехов, продал свою коллекцию лучистых камней, одну из самых полных в стране, и выбрал почти все свое годовое содержание. Ну и еще так по мелочам есть всякое разное, о чем ты, может быть, и знаешь, а может, и нет. А вот то, что на семи тайных счетах на подставных лиц в банке союза, в банках Яртской республики и в банке Деспотии у него более миллиона полновесных империалов ты знать не можешь. Как ты думаешь, зачем ему такая сумма и для чего он делает вид, что беден как храмовая крыса?