Жестокий роман. Книга 1

Винченци Пенни

Каролина почему-то полагала, что очень обрадуется этому, но, к своему удивлению, не испытала ничего, кроме грусти. Она так надеялась забыть своего первого ребенка, но не смогла. Девочка преследовала Каролину во сне и наяву, и с каждым днем тоска по ней становилась вес сильнее и невыносимее. Она понимала, что совершила страшное предательство, которому нет и не может быть прощения.

Уильям почти всегда находился рядом с ней. Он был необычайно горд и доволен, что скоро станет отцом ребенка, и никак не мог взять в толк,

почему так часто грустит его жена, почему обливается слезами. Он усердно ухаживал за Каролиной, но это мало утешало ее. Она теперь знала, что никогда не будет вполне счастлива без своей первой дочери.

Ее настроение ухудшалось с каждым днем. Временами она не могла избавиться от навязчивых кошмаров — не только ночью, но и днем. Дошло до того, что у нее началась бессонница, и она все реже разговаривала с мужем. Что бы она ни делала, где бы она ни была, ей постоянно мерещилось маленькое личико дочери. Совершенно выбившись из сил, она решила посоветоваться со своим самым верным другом. Только Джек Бэмфорт мог помочь ей мудрым советом.

Он внимательно выслушал Каролину, вглядываясь в ее бледное, измученное бессонными ночами лицо, а затем сказал:

— — Может, тебе стоит забрать ее к себе? ;

— Я не могу, Джек! — в отчаянии воскликнула Каролина. — Уильям не допустит этого, я знаю. Это единственное, о чем я не могу просить его.

— А ты уже пыталась?

— Нет.

— Почему же ты так уверена в том, что ОН не согласится?

— Джек, ты не понимаешь, — возразила она. — В ту ночь, когда я рожала, он провел в больнице целые сутки. Он был так внимателен, выполнял все мои желания.

Я не выдержала и пообещала ему отдать ребенка на воспитание в чужую семью. Я не могу нарушить слово. Это будет для него тяжелым ударом.

— Ну, не знаю, — ответил Джек, — чужая душа потемки, но все же думаю, что он не способен отвергнуть твоего ребенка, Каролина.

— А если он это сделает?

— Но ты же вскоре родишь от него ребенка. Это, несомненно, подействует на Уильяма.

— Нет, едва ли, — сказала она, — едва ли подействует.

— Тогда не знаю, что тебе посоветовать. — Джек пристально посмотрел ей в глаза. — Ты знаешь, где сейчас девочка?

— Нет.

— Значит, ты простилась с ней навсегда?

— Да. Нет. О, Джек, я не знаю. Она у приемных родителей.

— Так у тебя все же есть пространство для маневра?

— Да. То есть нет, Джек. И вообще не сбивай меня с толку.

— Я просто хочу помочь тебе. ; .

— Нет, ты не помогаешь мне! — гневно закричала она и направилась к двери. — Ты только причиняешь мне боль! Ты не хочешь понять меня… Не можешь…

Оставь меня в покое, пожалуйста.

— Ладно, — согласился он.

— Миссис Джексон, к вам пришла леди Хантертон.

— Леди Хантертон? Боюсь, я не знаю…

— Вы знаете ее, миссис Джексон. Это Каролина Миллер.

— Ах да, припоминаю, — холодно ответила миссис

Джексон. — Чем могу служить, леди Хантертон?

— Я хочу видеть своего ребенка.

— Но это невозможно, миссис Хантертон.

— Почему?

— Вы же обещали никогда не пытаться отыскать свою дочь. Я вам все прекрасно объяснила.

— Да, это так, — сказала Каролина. — Но я недавно посоветовалась со своим адвокатом, и он утверждает, что я могу изменить решение и забрать ребенка. Он заверил меня, что я имею на это право.

— Не думаю, — решительно возразила миссис Джексон. — Не думаю, что ваш адвокат хорошо осведомлен в подобных вопросах. Здесь есть свои юридические тонкости.

— Смею вас заверить, миссис Джексон, что мой адвокат весьма компетентен и хорошо знает, о чем говорит.

— Ну что ж, — согласилась та. — Не стану вам повторять, что подобный шаг вызовет глубокую травму у вашего ребенка, да и у вас тоже. Вы создадите себе массу проблем, леди Хантертон. Новые родители решили удочерить девочку, и все необходимые бумаги уже подготовлены.

— Но я еще не подписала документы об удочерении.

— Леди Хантертон, — резко заметила миссис Джексон, — вы можете очень повредить ребенку.

— Возможно, — ответила Каролина. — Но имейте в виду, что я не подпишу никаких бумаг и не исключено. что скоро приду за своим ребенком.

— Уильям!

— Да, дорогая.

— Уильям, ты действительно счастлив, что у нас есть ребенок?

— Каролина, милая моя, ты же прекрасно знаешь, что это так. Я безмерно счастлив. Скажу больше, такого я даже и не представлял себе. Я чувствую себя на седьмом небе.

— Хорошо, потому что…

— Да?

— Понимаешь, я.., как бы это сказать.., кажется, я не испытываю такой полноты счастья, как ты.

— О дорогая, это все потому, что тебе выпало так много трудностей. — Бледно-голубые глаза Уильяма выражали жалость и сочувствие. — Мне очень жаль, что тебе пришлось все это вынести. Я даже чувствую себя виноватым из-за того, что ничем не мог помочь тебе.

Но когда все это забудется, тебе станет гораздо лучше, уверяю тебя. Ты непременно будешь счастлива. А я сделаю все возможное, чтобы это действительно было так.

— Уильям, дело не только в моей болезни и смерти родителей. Есть и другая причина.

— Какая же? Может, причина во мне? Может, я чем-то огорчаю тебя?

Удрученное выражение его лица заставило Каролину улыбнуться. Она похлопала мужа по руке:

— Нет, Уильям, это не имеет к тебе никакого отношения. Ты очень добр ко мне и ведешь себя благородно. Нет, дело не в тебе. Понимаешь, наш ребенок всегда напоминает мне о моей дочке. У меня просто душа разрывается оттого, что она находится у чужих людей.

— Конечно, это ужасно, — мягко сказал Уильям.

Каролина удивленно посмотрела на мужа, ибо полагала, что он отнесется к ее словам с неприязнью.