Жестокий шторм
Шрифт:
— Вам действительно небывало везет, мистер Кейри. Вы никогда не играли на скачках?
— Нет, а что?
— Да вот, шеф сообщает, что ваше дело улажено и вы можете сойти в любом порту следования либо продолжать плавание. Чем это вы так пленили нашего хозяина мистера Чевера?
Томас Кейри пожал плечами и непонимающе переглянулся с профессором.
Мистер Гордон потер руки:
— Все отлично. Именно такие неожиданные ходы вполне закономерны в настоящей пьесе. И неплохо бы по этому случаю еще выпить.
Пригубив рюмку, капитан сказал, повеселев:
— Итак, мистер Томас, ваше желание исполнилось, и если бы вы теперь захотели уйти с судна, я бы принял все возможные меры, чтобы воспрепятствовать такому шагу. Присутствие такого необыкновенного счастливца гарантирует безопасность судна, я пью за ваши успехи. — И он до дна осушил рюмку. Выпив, сказал: — Теперь, мистер Кейри, можете чувствовать себя здесь как на собственной яхте. Я распоряжусь, чтобы вам отвели свободную каюту первого класса.
Томас Кейри покачал головой:
— Благодарю, капитан, только я не собираюсь совершать путешествие за счет мистера Чевера или за ваш. У меня, как я вам уже говорил, другие задачи. Я должен найти людей Минотти, а вы в этом должны мне помочь.
— Убей меня бог, если я знаю, как я смогу это сделать. Какова будет моя роль во всем этом деле?
Мистер Гордон вставил реплику:
— Наконец-то мы, Дэв, начинаем продвигаться в уточнении ролей. И если мне позволено будет дать совет, то я бы предложил обеспечить Тому беспрепятственное передвижение по сцене.
— Вы хотите сказать — по судну? — спросил, пряча улыбку, капитан.
— Вы отгадали мою мысль, Дэв. Именно. Том должен иметь право находиться и среди пассажиров, и в команде — словом, на всех подмостках.
— Вы хотите сказать — на всех палубах?
— Именно. В салонах, в барах, в казино, в бассейнах — словом, везде и всюду.
— Так, — капитан вздохнул, — словом, мистер Кейри хочет взять на себя обязанности добровольного детектива, я об этом догадывался, но теперь вы, Стэн, окончательно убедили меня в этом. Другими словами, нашему молодому другу нужна такая должность на судне, исполняя которую он мог бы появляться везде, не вызывая особых подозрений.
— Даже в каютах, — добавил профессор.
— Насчет кают сомневаюсь, должность стюарда ему не подойдет, да и ограничит возможности передвижения по судну. Надо подумать. Скажите, мистер Кейри, чем вам приходилось заниматься, кроме писанины, то есть, извините, литературного труда?
— Да ничем особенно…
— Все же?
— Студентом работал в ресторане.
— Что делали?
— Мыл посуду.
— Если вас устроить на эту должность, то вы скоро забудете о своих мафиози, у вас не будет времени подумать даже о спасении души. Еще что?
— Одно лето работал на заправочной станции…
— Автомобилей у нас нет.
— …собирал апельсины во Флориде.
— К сожалению, на «Глории» нет и цитрусовых плантаций. И это все?
Томас Кейри стал мучительно перебирать в памяти, чем он еще занимался за свою жизнь. В тяжелые студенческие годы приходилось браться за все: он мыл окна, работал мусорщиком, был сэндвичменом — живой рекламой, давал уроки русского языка, хотя сам знал его тогда из рук вон плохо. Все это не могло пригодиться в данном случае. Неожиданно он вспомнил, что в школьные годы помогал отцу — электромонтеру.
— Видите ли, отец мой был электриком, и я часто с ним вместе делал проводку, устанавливал телефоны.
— Вот это уже кое-что! У нас здесь сотни километров электролиний. Работа найдется. Наш главный электрик — чуть ли не доктор технических наук, его загнала сюда безработица. Подучитесь у него, и по окончании рейса у вас будет вторая отличная специальность. Считаю, что мы уладили это дело. Я прикажу третьему офицеру зачислить вас на должность младшего электромонтера.
— Благодарю вас.
— Оклад, кажется, долларов триста двадцать или триста пятьдесят. И скажу, чтобы вас не особенно загружали работой.
— Благодарю вас.
— Ну вот, мы с вами еще раз убедились, что из любого положения можно найти выход. — Капитан встал и высоко поднял рюмку. — Выпьем за успехи нашего детектива-электрика или электрика-детектива-репортера!
Он вышел с гостями в коридор. Прощаясь, сказал, что всегда будет рад их видеть у себя и что лучше всего приходить к нему после обеда, когда клонит ко сну, а спать ему днем категорически запрещено медициной.
— Док считает, что во время послеобеденного сна особенно много оседает на стенках сосудов этого проклятого холестерина. Так что заходите. Кстати, Том, вы играете на биллиарде?
— Немного.
— Вот и прекрасно. Профессор тоже гоняет шары, и не без успеха. Сыграем партию в карамболь. Играть мы можем вот в такую погоду, и особенно на стоянках. «Глорию» даже в шторм почти не качает. У нее множество современных усовершенствований. Прекрасное судно, джентльмены. Желаю вам закончить день более приятно, чем вы его начали. Так заходите, врач мне рекомендовал игру в биллиард, да я уже, кажется, говорил об этом. — Проводив гостей капитан вернулся в свою каюту.
— Отличный человек Дэв, — сказал мистер Гордон. — Мы с ним ловили форель в скалистых горах.
— Должен быть хорошим, раз ваш друг, — рассеянно ответил Томас Кейри.
— Вы размышляете о девушке, ее отце, телеграмме, только что полученной капитаном?
— Да, мистер Гордон, и как я был прав, что не согласился принять от мистера Чевера каюту первого класса и все прочее.
— Думаете, похоже на подкуп?
— Ну конечно. Раз не удалось меня убрать, он решил оставить меня на судне, боясь разоблачений.