Жестоко и прекрасно

Лейн Терри Э.

Позже в тот же день, когда мы едем на хоккейную площадку, я немного нервничаю. Он сказал мне захватить куртку, потому что внутри будет холодно. Когда мы заходим, его рука небрежно обнимает меня за плечи. Натыкаемся на еще одну пару. Это его товарищ по команде с женой.

— Сэм. Кэролайн. Привет, это Кейт. Она готова к выходным, — говорит он, представляя меня.

Мы все приветствуем друг друга, и ребята направляются в раздевалку.

Кэролайн смотрит на меня.

— Хочешь найти место?

— Конечно.

Итак, мы подходим к трибунам и садимся прямо за толстой разделяющей перегородкой рядом с ложей, где сидят игроки.

—

Приятно видеть Дрю с кем-то. Хоккейная шлюха, которая сейчас околачивается здесь, может быть, наконец-то поймет.

— Ой? Хоккейная шлюха?

Я смеюсь.

— Просто подожди. Она будет здесь с его номером. Вот увидишь.

— Это просто ужасно.

— Это да. Она увивается вокруг него тоже. Он делает все, чтобы избавиться от нее, но она не оставляет его в покое. Теперь ей придется. Я не могу дождаться, чтобы увидеть выражение ее лица, когда она узнает, что он здесь, с тобой.

— О, может быть, это и плохо.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай об этом, Кэролайн. Это звучит чертовски безумно. Что, если она попытается ударить меня ножом или что-то в этом роде?

— Я не думаю, что она такой уж псих.

— Надеюсь, нет.

Я просто останусь рядом с Дрю после игры и буду надеяться на лучшее.

Проходит несколько минут, и Кэролайн толкает меня локтем.

— Вот она.

Я смотрю на дверь, и входит обесцвеченная блондинка. Ее сиськи размером с летние мускусные дыни, а губы выглядят так, будто они застряли в мамином пылесосе Dyson. Какого черта? У нее есть карта постоянного покупателя в местном кабинете пластического хирурга?

Кэролайн начинает смеяться.

— Точно!

— Я сказала это вслух?

— Да, сказала.

— Ой. Мне нужно лучше фильтровать свои мысли.

— Нет, ты права. Она шоу уродов. Что не так с людьми?

— Я не знаю, что на это ответить.

Она поднимается на трибуну, я имею в виду поднимается. Когда я вижу, что у нее на ногах, я понимаю почему. На ней пятидюймовые туфли на шпильках. Твою мать. Ради всего святого, это хоккей. Ее джинсы такие узкие, что я боюсь, что они порвутся посередине. И когда она, шатаясь, поднимается по ступенькам, что-то роняет, наклоняется, чтобы поднять, и видна щель ее задницы. О, ради любви ко всему. Закройте трещину! Потом я начинаю думать об этом… эта штука гоняется за Дрю, и мне становится щекотно. И меня это так сильно задевает, что я начинаю смеяться. Я смеюсь, пока не плачу. Затем Кэролайн начинает смеяться, и мы знаем, что привлекаем к себе внимание, но не можем остановиться. Это как когда ты в церкви и знаешь, что смеяться нельзя, но чем больше ты стараешься не смеяться, тем больше ты смеешься. Следующее, что я помню, я фыркаю, а ШоуУродовХоккейнаяШлюха наблюдает за нами. О, Боже, заставь нас остановиться!

Наконец-то, наконец-то! Ребята выходят на лед, и на этом мы останавливаемся. Мы обе немного хрипим, но пытаемся отдышаться.

— Это было слишком хорошо, чтобы отказаться от этого, верно? — Спрашиваю я.

— О, теперь я вижу это. Это будет твоим пиком славы. Ему придется пережить это, да?

— Ах, да.

Хоккейная Шлюха находится всего в нескольких рядах от нас, поэтому нам нужно прервать наш разговор. Затем она встает и, переваливаясь, подходит к стеклу, которое стоит прямо рядом с нами, прижимает к нему свои дыни и выкрикивает имя Дрю. Я прикрываю рот рукой и снова фыркаю. На задней части ее майки номер семнадцать — номер Дрю. Она на секунду поворачивается к нам, и я вижу, что номер

так же спереди.

Кэролайн наклоняется ко мне и говорит:

— Говорила тебе.

Я могу только качать головой.

Затем Хоккейная Шлюха кричит:

— Я болею за тебя, Дрю. Покажи им!

И она бьет свои дыни друг о друга.

Вытаскиваю телефон и делаю фото. Я не могу сопротивляться.

Когда команда заканчивает разминку, они катаются в своей ложе, а Дрю и Сэм смотрят на нас. У Дрю застенчивое выражение лица, когда он пожимает плечами. Я смеюсь. Затем что-то находит на меня, и я кричу:

— Я болею за тебя, Дрю! — И свищу. Это мой звездный час. Я могу очень громко свистеть пальцами. Он смотрит на меня и шлет воздушный поцелуй.

Глаза Хоккейной Шлюхи выпучены, и размером с ее дыни. Она смотрит на меня, потом на Дрю и снова на меня. Затем она кричит:

— Я сказала это первая, Дрю.

Я закрываю лицо руками, сгибаюсь пополам и умираю со смеху. Я растопыриваю пальцы и вижу, как плечи Дрю трясутся от смеха.

Честно говоря, и это грустно говорить, я не знаю, на кого больше смотрю во время игры, на Дрю или Хоккейную Шлюху. Каждый из них развлекает по-своему. Хоккейная Шлюха играет яркого чирлидера команды. А Дрю эффектен на льду, на мой неискушенный хоккейный взгляд. Он грациозен, но агрессивен, быстр и точен с шайбой. Он недооценил свои способности, как я и предполагала. Меня поражает, что человек с юга, который не вырос на коньках, смог освоить этот вид спорта за такое короткое время. Я не уверена, настолько ли хороша команда Дрю, или команда, с которой они играют, настолько плоха, но они бьют их восьмеркой до упора. Дрю забил пять голов и сделал три результативные передачи. И я впечатлена.

Его улыбка до ушей в конце игры говорит сама за себя. Я прыгаю вместе с Кэролайн, аплодирую и кричу, Хоккейная Шлюха, давно забыта. Когда они выходят из раздевалки, приняв душ и в уличной одежде, он берет меня на руки и целует.

— Ты был великолепен!

— Меня поддерживали фанаты! — говорит он. Затем он смотрит на Сэма и Кэролайн. — Увидимся позже, ребята.

Они оба машут руками, и Кэролайн говорит:

— Кейт, я надеюсь скоро увидеть тебя снова.

— Я тоже. Было очень приятно пообщаться с тобой, Кэролайн. Тогда, может быть, на следующей игре.

Я машу рукой на прощание, пока мы идем к машине Дрю.

— Это было так весело. Мне понравилось смотреть на тебя. Я не могу поверить, что ты так хорошо катаешься на коньках. Я имею в виду, что ты был там всем.

Я бью его кулаком по плечу.

Он бросает свои вещи в багажник, и, когда я уже собираюсь сказать что-то еще, он хватает меня, и его рот врезается в мой. Руки зарываются в мои волосы, и он обхватывает меня другой рукой, прижимая к себе. Боже, может ли что-нибудь чувствоваться лучше? О, да, когда мы занимаемся сексом.

Мои руки прячутся за пояс его джинсов. У меня есть потребность раздеть его. Он должно быть чувствовал это, углубляя поцелуй. Я стону в ответ, потому что хочу его всем, что у меня есть, пока моя кровь пылает в моих венах. У меня все внутри пульсирует, и я понимаю, что трусь о его бедро. Я просовываю одну руку ниже его джинсов сзади и прижимаю к его идеальной заднице. Проклятие. Я люблю его задницу. Теперь я знаю, почему. Все это фигурное катание сделало его таким.

Он отстраняется и смотрит, не говоря ни слова. Он обводит очертания моего лица, носа и губ. Это почти невыносимо. Мое тело переполнено желанием.