Жестоко и прекрасно

Лейн Терри Э.

Наш разговор, как и мой мозг этим утром, перескакивает с темы на тему.

— Если ты носишь их в постели, теперь я знаю, почему ты не трахаешься.

Я смотрю на свою огромную футболку и пушистые пижамные штаны с принтом из крошечных свиней.

— Что не так со свиньями? — Спрашиваю я.

Она садится, и когда я иду к двери, чтобы пойти в ванную, я добавляю:

— Утки ничем не лучше.

Она начинает крякать, и у меня возникает ностальгия. Она так сильна, что у меня есть дикое желание вернуться в Чарльстон,

там, где у меня будет больше таких моментов.

— Не лезь ко мне. Не пойми меня неправильно, от общения маленькой девочки с девочкой еще никому не было плохо. Но ты смотришь на меня так, как должна смотреть на член.

Я надуваю губы, и тогда меняю курс и бросаюсь на нее.

— Я так скучала по тебе, — говорю я, приземляясь на кровать и обнимая ее.

— Ладно, ладно, я тоже по тебе соскучилась. Она сжимает в ответ, и тогда я отпускаю ее. Она садится и опирается на спинку кровати.

— Я знаю, ты рассказала мне все вчера вечером, но об этом мы не говорили. Я до сих пор злюсь на тебя за то, что ты не сказала мне до сих пор.

Я вздыхаю и смотрю на свои кутикулы, которые внезапно требуют моего внимания.

— Не ворчи на меня, — говорит она.

Я не помню, чтобы я что-то говорила.

— Ты оказалась в постели с Дрю и говоришь, что не делала с ним ничего грязного. И то, как вы были взлохмачены у двери. Я бы поклялась, что ты занималась с ним сексом, если бы ты не сказала обратного. И ты удивляешься, почему Луиза такая ржавая.

— Луиза не заржавела. Секс похож на езду на велосипеде.

— В твоем случае ржавый велосипед, учитывая, как давно это было.

Я падаю обратно на стену из подушек.

— Что я должна делать?

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос. Часть меня думает, что он, очевидно, все еще без ума от тебя, и ты была бы сумасшедшей, если бы не ухватилась за этот шанс.

— Как я могу? Почему он не ненавидит меня? — Я прячу лицо в ладонях.

— Гунн, он может обвинить тебя в том, что ты ушла. Но он чертовски хорошо знает, почему ты ушла.

Я прижимаю ладони к глазам.

— Каждый раз, когда я смотрю на него, чувство вины причиняет мне боль.

Она тяжело вздыхает.

— Я не говорила этого раньше, потому что тогда у тебя было слишком много дел. И тебе не нужен был такой совет. Но тебе нужно простить себя. Ты сделала то, что, как ты думала, должна была сделать. Он явно не сердится на тебя. И ему тоже не легко. Если он хочет попробовать…

— Он хочет, чтобы я называла его Энди, как будто это каким-то образом стирает прошлое и дает нам новое начало.

— Дрю? — она спрашивает. Я киваю, и она добавляет: — Когда я его увидела, клянусь, это было все равно, что увидеть привидение.

Я смотрю на нее.

— Слишком рано?

У нее выражение «мне жаль».

— Призрак, правда?

Я машу рукой.

— Прости меня, Кейт. Дрю — Энди —

какого хрена, он сейчас здесь. Ты должен решить, чего ты хочешь, и, возможно, выход в свет сегодня вечером — это ответ.

— Как так?

— Мужчин будет много…

Я обрываю ее.

— Как это поможет?

Она протягивает руку.

— Подожди. Много мужчин, богатых мужчин…

— Деньги меня не трогают, Дженна.

— Ты позволишь мне сказать пару слов?

Я вздыхаю, затем киваю.

— Если ты сохраняешь непредвзятость и встречаешь кого-то, кто тебе интересен, значит, ты готова двигаться дальше. Если ты будешь продолжать прятаться, как ты узнаешь, ответ он или нет?

В этом есть смысл.

— Хорошо, но я не буду ни с кем спать.

— Тебе не обязательно.

— Что? Ты отказываешься от своего любовного приключения для Луизы?

— Я не сдаюсь. Я даю тебе отпуск на сегодня. Кроме того, у меня такое чувство, что сегодня вечером там будет мужчина твоей мечты.

— Ты говоришь это потому, что Дрю там не будет?

— Я говорю это, потому что у меня такое чувство внутри. Плюс не страшно, завтра Хэллоуин. Что-то витает в воздухе, и сегодняшний бал-маскарад — взрослая версия вечеринки в честь Хэллоуина. Много проделок и шалостей. Пора тебе отказаться от некоторых своих удовольствий.

Ее глаза искрятся жизнью, и я узнаю этот взгляд. Я стону. Я также знаю, что если я не выберусь отсюда, она спланирует, все вместо меня. Так что я встаю и направляюсь в ванную. Принимая душ, я думаю, что она права. После него я никому не давал настоящего шанса. И, может быть, мне пора расправить крылья и узнать, готова ли эта птица к полету.

Через несколько часов после кофе и завтрака в кафе рядом с моей квартирой приходит доставка. Женщина ловко проносит в мою квартиру несколько сумок.

— Что это? — Спрашиваю я Дженну, прячась за закрытой дверью своей спальни, потому что не хочу спрашивать перед нетерпеливо выглядящей женщиной.

— Это лечение от Белфура, — говорит она так, словно это ответ на все вопросы. Когда я складываю руки на груди, она хлопает ресницами и вздыхает. — Кеннет оплачивает мое платье и твое, хотя он еще не знает об этом.

Это Дженна для тебя. Она собирается заставить заплатить парня и за мое платье тоже.

— Дженна, я не могу.

— Ты можешь, потому что, если ты не пойдешь, я не пойду.

Она пожимает плечами, как будто это конец.

Только так, потому что протест не работает. Меня заставляют вернуться в гостиную, а женщина достает великолепное платье за великолепным платьем из отдельных пакетов с одеждой известных дизайнеров высокого класса. Также есть туфли и клатчи, специально подобранные для каждого наряда. Есть даже белье. Женщина, чей нос не мог быть выше в воздухе, наконец уходит, показав нам все и пообещав забрать все, что мы не хотим, на следующий день.