Жестокое жертвоприношение
Шрифт:
Когда Кристал сошла с места свидетеля, вызвали Лесли Джейкоби. Джейкоби показала, что она и другие слышали, как Мелинда говорила, что хочет убить Шанду, но никто из них никогда не воспринимал её всерьез. Она сказала, что всё считали, что Мелинда шутит.
– Как бы ты отнеслась словам любого из своих друзей "я кого-то убью"? – спросил Таунсенд.
– Мелинду это не касается. Она не из тех, кто кого-то убивает, – сказала ему Джейкоби.
Следующей была Кэри Поуп, её показания были самыми сенсационными. Во время перекрёстного допроса она описала, как Такетт занималась ченнелингом, упомянула о "Дианне-вампире" и подробно описала, что Такетт была помешана на сосании крови. Рассказывая суду о желании Такетт убивать,
В какой-то момент, когда Кэри описывала власть Лори Такетт над другими, Кэри расплакалась и сказала суду, что, по её мнению, подсудимой удалось получить контроль над её разумом.
За выступлением Поуп последовали показания миниатюрной 15-летней Кристи Бродфюрер. Под присягой она признала, что почерк на неподписанном письме принадлежал ей, и письмо с описанием "плана Аманды" было приобщено к уликам:
1-14-92 Келли,
Слухи о Мелинде и Аманде в некотором смысле правда. Видишь ли, Мелинда и Аманда расстались из-за Шанды некоторое время назад, когда Аманде было хорошо без Мелинды. Она ревновала, что Аманда общалась с Шандой. Видишь ли, Шанде понравилась Аманда, и мне это точно известно! Во время "Праздника урожая" Аманда и Шанда отправились в “Дом с привидениями”, а Мелинда осталась на ночь со мной. Когда Аманда вернулась домой, мы спросили, куда она ходила, она сказала, что просто вышла "погулять". Потом мы позвонили Шанде и спросили её, встречалась ли она с Амандой, и она сказала "да". Мы напугали её до полусмерти. Пожалуйста, не говори никому, но мы с Мелиндой собирались проделать примерно то же самое, только с Амандой, ещё в октябре. Мы не сделали этого, потому что Аманда заснула, и когда я подошла к её дому – какой-то большой, дородный парень (не её отец) вышел из-за угла и следовал за мной по улице. Я запрыгнула в машину, и мы быстро уехали!
К/Б
– Когда вы придумали этот план с похищением Аманды в машине? – спросил её Таунсенд.
– Тем же вечером, – сказала Бродфюрер.
– Ты говорила с Мелиндой на следующий день или позже о том, что план провалился?
– Да.
– И что сказала Мелинда?
– Она сказала, что была рада, что Аманда спала, потому что она бы никогда смогла тронуть Аманду, и очень боялась, что такое могло произойти.
Во время перекрёстного допроса Бродфюрер рассказала суду, что она с друзьями смотрели репортажи об убийстве по телевидению, признав, что написала письмо спустя несколько месяцев после случившегося. Бродфюрер призналась, что через несколько дней после провала "плана Аманды" её поместили в центр реабилитации для наркоманов и алкоголиков из-за злоупотребления кокаина. Бродфюрер также рассказала суду, что в ночь "плана Аманды" она достала что-то, "похожее" на кокаин, заплатив за это сексом с одним из парней.
– Мелинда когда-нибудь говорила, что хочет убить Аманду? – спросил Хаммерл.
– Нет.
– Итак, когда вы подъехали к дому, в машине находились два мальчика: Эрик и Т?
– Да.
– Кому-нибудь из двух мальчиков ты рассказывала, что планируете избить Аманду?
– Нет.
В четверг, 17 декабря, после трёхдневного молчания Стив Шарер дал показания суду и рассказал о двух девочках, которые приехали к Шанде ночью 10 января, после чего рассказал о попытках найти Шанду на следующий день. Стива Шарера попросили рассказать, как повлияла на него смерть Шанды. Защита заявила протест, напомнив суду, что официальным представителем жертвы назначена мать Шанды, и в соответствии с законодательством штата Индиана только она может рассказывать
– Что касается меня, у меня будто открылась огромная и глубокая дыра внутри. У меня сердце сжимается от горя, – поведал Шарер суду. – Она была моим единственным ребёнком.
Он подыскивал слова, чтобы описать простые радости, которых ему будет не хватать, например, наблюдать, как дочь заканчивает школу, поступает в колледж и, возможно, однажды заводит собственных детей.
Стив вспомнил последний день Шанды с ним, когда она помогала ему готовить инструменты и принадлежности для завтрашней работы по ремонту дома. Он называл её "папиной дочкой" и сказал, что "любил до смерти".
Мачеха Шанды, Шэрон, чье классное колечко было на Шанде в момент убийства, также сделала заявление о перенесённой семьёй душевной боли. Она описала Шанду как любящую девочку, которую она считала собственной дочерью.
– Шанда любила всех нас, – сдавленным голосом сказала Шэрон суду.
Сводная сестра Шанда, Пейдж Бордман, свидетельствовала, что смерть сводной сестры разрушила ей жизнь. Она осудила убийц Шанды, сказав суду:
– Не понимаю, как они смогут с этим жить. Они не плакали, когда убивали её. Почему плачут сейчас? – сказала Пейдж. – Потому сейчас ждут наказания? А вот у сестры не было шанса поплакать. У неё не было ни единого шанса ни на что. У неё не было другого выбора, кроме как умереть.
Пейдж рассказала о временах, когда Шанда плакала, когда попадала в беду. Теперь, каждую ночь, ложась спать, Пейдж слышала, как сестра зовёт на помощь.
– Моя сестра не была подлой. Она любила всех. Ей хотелось дружить со всеми, – сказала Пейдж Бордман суду. – Она бы никогда никому не причинила вреда. Она не заслуживала смерти.
Прежде чем обвинение закончило, для дачи показаний об отсутствии раскаяния у Мелинды вызвали Трейси Линн Пласкетт, заключённую, которая сидела в одной камере с Мелиндой в тюрьме округа Кларк. Пласкетт рассказала суду, что через неделю после дня Святого Валентина Лавлесс обсуждала убийство и буквально "расхохоталась" над этим.
23
В течение всей недели, пока в зале суда слушали свидетелей, общественность возмущалась поведением и внешним видом друзей Мелинды Лавлесс, которые пришли давать показания и наблюдать за судебным процессом. По мнению многих, подростки вели себя неуместно: висли друг на друге в зале суда, открыто целовались в коридорах. Казалось, им нравится быть свидетелями на сенсационном процессе по делу об убийстве, и они делают всё, чтобы привлечь к себе внимание, раздавая интервью направо и налево.
Однако когда в четверг в дело вступила защита, именно Ларри Лезербери шокировал и ужаснул зрителей больше, чем кто-либо ещё. Он явился в суд во всём чёрном, в рваной футболке с заколотой сотней английских булавок, в перчатках с оторванными пальцами и украшения с шипами на шее и запястьях. В своих показаниях 18-летний подросток подтвердил увлечение Такетт смертью и кровью, признав, что сам пил кровь из своей руки "для снятия стресса".
В ходе перекрёстного допроса выяснилось, что Ларри Лезербери уже был в окружном суде Джефферсона ранее, в январе 1990 года, из-за случая с другим учеником в школе.
– Не мог бы ты рассказать суду, что произошло с тем мальчиком в школе? – спросил Таунсенд.
– Ну, учитывая, что меня не особо уважали в школе...
– Позволь мне прервать твой ответ и спросить, что именно ты имеешь в виду?
– Ну, меня много лет высмеивали за то, что я отличался от других. Ну, я и пришёл в школу с намерением кое-кого попугать.
– Как ты намеревался кого-то пугать?
– Ножом.
– И что ты сделал этим ножом, мистер Лезербери?
– Дело не в том, что я сделал ножом. Хочу подчеркнуть, что я его ранил совершенно случайно.