Жестокость и воля
Шрифт:
Вначале он не хотел заходить в комнату Игната, чтобы не беспокоить его. Пусть спит.
Но тут Константин увидел тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери, ведущей в комнату Игната.
«Надо выключить», — подумал он.
Осторожно, стараясь не разбудить брата, Константин подошел к двери, повернул ручку и заглянул внутрь.
Сердце его вздрогнуло. Комната была пуста. Предчувствуя недоброе, Константин позвал:
— Игнат.
Никто не откликался.
— Игнат, ты где?
Может, он
Константин быстро направился туда. Вошел в комнату, зажег свет.
Балконная дверь была распахнута. Рядом с ней стояло инвалидное кресло — пустое.
Страшная догадка мелькнула в мозгу Константина, но он все еще отказывался в нее верить. Метнувшись к двери, он отшвырнул в сторону жалобно скрипнувшее кресло и выскочил на балкон.
Глянув вниз, Константин понял, что не ошибся. В ночном мраке он увидел фигуру брата, распростершегося на зеленом газоне под кроной невысокого дерева. Белое пятно рубашки не оставляло никаких сомнений.
— Игна-а-а-ат!
Глава 5
Константин остановил машину во дворе городской больницы.
— Игнат, я сейчас! Ты понял меня? — крикнул он, обернувшись, как будто брат мог его слышать. — Ты только подляну мне не устрой.
Он выскочил из машины и побежал к входной двери, но она оказалась заперта.
Они что, по ночам больных не принимают?
Он принялся колотить в дверь ногой что было силы.
— Эй вы там, мать вашу, человек умирает!
Своим криком и грохотом Константин перебудил половину больницы, кроме, конечно, дежурного медперсонала. Наконец он услышал за дверью какие-то шаркающие звуки, и сонный женский голос произнес:
— Что стряслось?
— Дверь открывайте! — заорал Константин, едва сдержавшись от того, чтобы не добавить пару крепких фраз.
— Да сейчас, милок, сейчас.
Раздался скрип поворачиваемого в замочной скважине ключа. Дверь распахнулась.
За порогом стояла пожилая медсестра с круглым румяным лицом, в белом халате и косынке.
— Что ж ты так ломишься, сынок? — укоризненно сказала она, глядя на искаженное от злобы и ярости лицо Константина.
— Вы чего позапирались? Вам что, до людей уже никакого дела нет?
— Так у нас приемный покой с другой стороны, — недоуменно сказала пожилая медсестра и развела руками.
Константин сплюнул от досады, махнул рукой и убежал вниз по ступенькам.
— Эй, милок, ты куда?
— Я сейчас, у меня тут человек.
Он подбежал к машине, открыл заднюю дверцу и, осторожно подняв на руки Игната, вытащил его из автомобиля.
— Держись, братишка…
Голова Игната бессильно откинулась назад, глаза его закатились, дыхания почти не ощущалось. Но сердце еще билось, это Константин чувствовал.
Он поднялся на крыльцо, прошел в дверь и зашагал
— Сюда иди, милок, вот здесь у нас приемный покой.
В маленькой тесной комнате не было ничего, кроме жесткой тахты, стула и пустого стеклянного шкафа.
— Что — здесь? — удивленно спросил Константин, оглядывая скудную обстановку комнаты, стены, выкрашенные унылой зеленой краской, обшарпанный пол.
— Здесь, — подтвердила медсестра, — сейчас дежурный врач придет.
— Какой дежурный врач? — не сдержался Константин и перешел на крик. — Ему бригада реаниматологов нужна! Реанимация в этой долбаной больнице есть?
— Успокойтесь, больной, — начала было старушка, но осеклась.
— Какой я вам больной! Это у него жизнь на волоске висит!
— Сейчас, сейчас, — засуетилась медсестра и исчезла в двери, которую Константин сразу не заметил.
Тяжело дыша, Константин опустился на тахту.
Странное это было зрелище: молодой мужчина в мятых испачканных брюках, наполовину расстегнутой на груди рубашке и незашнурованных туфлях на босу ногу держал на руках парнишку и приговаривал:
— Держись, Игнат, мы тебя починим. Все будет нормально.
Внутренняя дверь приемного покоя распахнулась.
Широким шагом вошел крепкий мужик в белом халате и шапочке, следом за ним еще один, ростом поменьше. Сзади пожилая медсестра тащила за собой металлическую тележку на колесиках.
Врачи подошли к Константину.
— Я дежурный реаниматолог Савельев, — представился высокий. — Что с больным?
— С балкона упал.
— Какой этаж?
— Первый, но высокий.
Реаниматолог обменялся странным взглядом со своим коллегой. Потом оба воззрились на Константина.
— Что вы смотрите? — зло сказал он. — У меня времени не было одеваться.
— А вы случайно не того?
— Тетка, тащи сюда свою телегу, и быстро.
Константин встал и на глазах у удивленных докторов положил Игната на каталку.
— Где тут у вас реанимация?
— Подождите, подождите, — воскликнул Савельев, — кто тут врач, я или вы?
— Слушай, Савельев, — Константин резко развернулся, — ты давно здесь работаешь?
— Второй месяц. А что?
— Оно и видно. Его зовут Игнат Панфилов, и у него была тяжелая травма позвоночника.
— А что с ним случилось?
— Пулевое ранение. Это вас устраивает? Ему не то что падать, неосторожно двигаться нельзя.
Савельев густо покраснел, и Константин машинально отметил про себя этот факт. Значит, человек еще не совсем очерствел душой.
А может, реаниматологу и вовсе не положена излишняя чувствительность. В конце концов он каждый день должен кого-нибудь с того света вытаскивать.
— Ну что ж, Андрей Петрович, — обратился Савельев к своему коллеге, — помогите… э… Как вас звать?