Жестокость и воля
Шрифт:
Пот застилал глаза, кашель разрывал грудную клетку, и Стрельцову удалось разглядеть только неясный силуэт, почти сливавшийся с темным фоном лесопосадки.
— Эй, мент, — раздался громкий хриплый голос, — поднимай лапы, тебе капец.
— Ах ты, сука, — давясь от кашля, воскликнул Стрельцов и еще пару раз пальнул из-под машины.
В ответ из-за фуры загремели беспорядочные выстрелы.
Пули безжалостно кромсали милицейский «жигуленок».
Младший лейтенант вжался в землю, стараясь укрыться за спасительным
Ба-бах! — это лопнул еще один баллон с левой стороны автомобиля.
Воздух с душераздирающим визгом вырвался наружу. Машина снова качнулась набок.
Стрельцов лежал, вытянувшись по струнке, моля Бога только об одном — чтобы у них поскорее закончились патроны.
Он сразу же понял, что стреляли двое.
Один стоял на обочине возле фуры, второй высунулся из полуприцепа.
Именно этот второй застрелил капитана Костенко. Стрельцов, конечно, не мог видеть его, но слышал азартный крик:
— Ты еще живой, падла? Я тебя пулями накормлю, свинцом рыгать будешь.
Одна пуля чиркнула по земле в метре от скрывавшегося за колесом «Жигулей» гаишника.
Стрельцов шкурой чувствовал, как его обложили.
Но стрельба с противоположной стороны дороги неожиданно прекратилась.
В первое мгновение Стрельцову показалось, что он оглох.
Потом он сообразил: у преступников кончились патроны в обоймах и им требуется как минимум пара секунд, чтобы перезарядить оружие.
Извиваясь, как уж на горячей сковородке, младший лейтенант принялся задом отползать в кювет. Прочертив борозду в мокром песке, он наконец-то оказался в спасительной канаве.
Перевернувшись на спину, младший лейтенант несколько раз хватанул воздух широко раскрытым ртом. Потом переполз на пару метров в сторону и, остановившись, на всякий случай проверил обойму.
— Три патрона… — пробормотал Стрельцов и сунул руку в кобуру.
Там лежала еще одна обойма.
«Надолго не хватит, — Стрельцов невпопад улыбнулся и покачал головой. — Хоть бы какая машина на дороге показалась… »
Младший лейтенант приготовился к тому, что перестрелка с секунды на секунду возобновится. Под воздействием адреналина, выброшенного в кровь, сердце пыталось вырваться из грудной клетки.
Неожиданно Стрельцов услышал какой-то резкий звук. Это с металлическим скрежетом захлопнулась дверца полуприцепа. Потом раздался крик:
— Заводи!
Осторожно высунув голову из кювета, младший лейтенант увидел, как детина в черной кожаной куртке склонился над трупом капитана Костенко.
— Ах ты сволочь, — вырвалось у Стрельцова, — мародерствуешь?
Почти не целясь, он выпустил три пули, остававшиеся в обойме пистолета, в сторону противника. Звуки выстрела почти слились с ревом двигателя «КамАЗа».
Детина, вытаскивающий из кобуры убитого капитана Костенко табельный пистолет, перегнулся пополам, выронил оружие и рухнул на колени.
— Ну
Но радоваться оказалось рано.
Громила в кожанке вскинул руку с пистолетом и наугад, не целясь выстрелил несколько раз в сторону милиционера.
Младший лейтенант тут же нырнул в кювет, но пули, по счастью, просвистели мимо.
Пока Стрельцов торопливо вынимал из своего «Макарова» пустую обойму, его противник подобрал упавший на землю пистолет капитана Костенко, сунул его за пазуху куртки, поднялся и, держась ладонью за бок, тяжело побежал к кабине «КамАЗа».
Его подгонял водитель, который, высунувшись из окна, закричал:
— Ефрем, давай быстрей! Стрельцов дрожащими от возбуждения руками запихивал новую обойму в рукоятку своего пистолета и передергивал затвор, но грузовик с полуприцепом уже успел тронуться. Натужно ревя мотором, «КамАЗ» отъехал метров на десять.
Стрельцов потерял еще несколько драгоценных секунд, осторожно высовываясь из кювета и оглядывая дорогу. На обочине остался лежать лишь труп капитана Костенко.
Младший лейтенант выскочил из кювета, в кровь ободрав пальцы на левой руке.
— Стой! — заорал он, потрясая пистолетом. — Стой, сволочь!
«КамАЗ» набирал ход. Стрельцов успел даже заметить, как водитель грузовика высунулся из окна и что-то прокричал. Но гаишник так и не разобрал слов.
Спотыкаясь на мокром асфальте, он побежал следом за грузовиком и выстрелил несколько раз, целясь в водителя.
Уже потом, намного позже, он сообразил что надо было стрелять по колесам. Но сейчас, в эти мгновения, младшим лейтенантом Стрельцовым двигала лишь ненависть.
— Стой, гнида, все равно не уйдешь! Он давил на курок пистолета до тех пор, пока затвор «Макарова» не застыл в заднее положении. Расстреляв всю обойму, гаишник не причинил грузовику ни малейшего вреда.
«КамАЗ» удалялся с места схватки со скоростью гоночного автомобиля.
От досады Стрельцов зло сплюнул и едва удержался от того, чтобы не швырнуть бесполезный уже «ПМ» на асфальт. «Уйдут же, сволочи!» Вернув затвор пистолета в нормальное положение, Стрельцов механически сунул оружие в кобуру и бросился к капитану Костенко.
Но его напарнику уже ничто не могло помочь.
Грузное тело капитана лежало в луже крови, растекшейся из громадной раны на затылочной части черепа. Над правой бровью виднелось аккуратное, идеально круглое отверстие.
Выражение лица Костенко было таким удивленным, словно перед смертью он увидел что-то необычное.
Склонившись над ним, младший лейтенант Стрельцов испытал приступ тошноты и отвернулся.
Внезапно за его спиной раздался нарастающий гул двигателя.
Оглянувшись, Стрельцов понял, почему преступники внезапно прекратили перестрелку и отправились восвояси.