Жестяная корона

Билик Дмитрий Александрович

– Может, попробовать поговорить с ним, переубедить?
– спросил Айвин.

– Думаешь, я не пытался, - махнул рукой капитан.
– Но он сказал, что теперь у него достаточно воинов, чтобы дать честный бой. Хотя понятно, основную ставку он делает на тебя.

– Ладно, есть у меня одно пойло, которое тебе поможет. Как вы там его называете, Гонопронское?

– Гоноборское, - поправил Иллиан.

– Ну вот, пошли ко мне. Семи смертям не бывать, одной не миновать.

– Интересное выражение, - заметил Иллиан.

Они ушли,

оставив хмурого Эдвара в задумчивости. Как Иллиан не понимает, что сейчас самое главное - показать силу его, отпрыска Энтов, нового короля Кантии, пусть еще и не провозглашенного? Дать поверить людям, что он - именно тот лидер, который им нужен! Эдвар со злости толкнул стоящий рядом стул, и через секунду в дверях показался Черепаха. Интересно, телохранитель хоть ночью снимает свой нагрудник?

– Все в порядке, - махнул лорд рукой, и Мойно вышел обратно.

Черепаха словно переменился в лице после того вечера, после разоблачения Крафтера. До того дня Эдвар видел в Мойно лишь молчаливого слугу, бесприкословно повиновавшегося любым приказам, холодного и всегда уверенного в себе. А теперь... Признаться, лорд теперь не всегда знал, как обращаться с восточным варваром. Как Черепаха себя называл? Эдвар потер переносицу, точно, русич. Диковинное слово, интересно, что означает. Так вот, получалось, что Мойно намного чувствительнее, чем можно было подумать. Вида человеческих страданий он выносить не может. Бывший раб, наемник и убийца. Подумать только.

Эдвар поднял стул, поставил его около стола и сел сам, подперев руками тяжелую голову. Свеча подрагивала, танцуя на сквозняке в серебряном канделябре - не все племена смогли вынести из замка - иногда почти затухая, но потом разгораясь с новой силой. В отблесках света на столе возникали фантомы давно минувших событий, которым мальчик был свидетель, и тех, о чем только слышал. Но Эдвар понимал, что во всем есть тонкая невидимая нить, связывающая все произошедшее. Он пытался уловить ее, хотя бы увидеть, но та постоянно ускользала от его взора.

– Сир... Сир!

Эдвар качнул головой, и все развеялось. Иллюзии прошмыгнули у него под носом, как испуганные воришки, и разбежались по углам. Свеча почти догорела, лорд посмотрел в окно, скоро должно было светать.

– Что такое, Мойно?

– К вам человек от Айвина, - Черепаха немного подумал и добавил, - сира Айвина.

– Значит, что-нибудь важное. Попроси его сюда.

Черепаха просто кивнул и отошел в сторону. В комнату сразу проскользнул знакомый Эдвару перебежчик от Виссела.

– Соловей, если я не ошибаюсь?
– спросил лорд.

– Это прозвище, - ответил шпион.
– Сын Господень сказал, что нет ничего зазорного в своем имени, даже если оно запятнано плохими деяниями. Меня зовут Ренди.

Эдвар наморщил лоб. Он верил в самое лучшее, что может быть в людях, в добродетель, честность, праведность, преданность. И именно всеми этими качествами не обладал тот, кто стоял перед ним. Перебежчик, именовавший себя Ренди, известный под прозвищем Соловей. Эдвар не тешил себя надеждами на скорейшее осознание и искупление грехов предателя, как бы сам того не хотел. Вот Айвин ему поверил. Маленький король мысленно воздал хвалу Трем Богам, чтобы полубог не ошибся.

– Сын Господень это Айвин?

– Да.

– И какие у тебя новости, Ренди?

– Я прибыл только что с главного тракта. Сразу к... Айвину, - имя чужеземца Ренди выговорил с благоговением.
– А он уже сказал бежать к вам.

– Ну так что там?

– Войска сира Эригана на подходе.

– И сколько у нас времени?

– Несколько часов.

– Хорошо. Иди. Мойно, собирай людей. Сир Иллиан скоро будет здесь, должно быть, он остался у Айвина, значит, все знает.

Черепаха вернулся еще с двумя людьми, несущими доспехи маленького лорда.

– Это обязательно?
– спросил Эдвар.

– Мы не можем допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось, - ответил Мойно.

Он без лишних слов натянул на лорда боевой комзол с вощеными шнурками и штаны. Люди с доспехами тотчас подскочили и принялись надевать латные башмаки, привязывать наголенники, наколенники, набедренники. После того, как на него нацепили наспинник и нагрудный доспех да еще затянули поясным ремнем, дышать, да стоять в принципе, стало значительно тяжелее, но Черепаха и глазом не повел. Лишь когда с наплечниками и наручами было закончено, Мойно лично надел на мальчика кожаные перчатки с пальцевыми пластинами и закрытый шлем.

– Вот так лучше, - сказал Черепаха.

– Я вот только двинуться не могу.

– Это дело практики, сир. Я вам помогу, - Мойно взял Эдвара за руку, и они медленно пошли наружу.

У самого замка уже собрались не только солдаты, но и ополченцы - крестьяне, которых на скорую руку удалось вооружить и подготовить. Иллиан был уже здесь. Он сразу оценил ситуацию и бережно подхватил Эдвара за другую руку. От Лейтли сильно пахло вином, сказалась проведенная вместе с Айвином ночь, но лорд виду не подал. Чужеземец стоял тут же, хотя по виду состояние у него было значительно лучше, чем у капитана - все-таки и веса в полубоге было больше, а может, пил не так активно.

Эдвара усадили верхом, говорить что-то мальчик не видел никакой надобности, все давно знали о грядущей битве. В седле было все также обременительно - под тяжестью доспехов ныла спина, но показывать свое неудобство остальным было никак нельзя. Лорд медленно и острожно поехал вперед - не хватало еще железным кулем упасть с лошади - и остальные двинулись вслед за ним.

На всю армию приходилось чуть больше ста конных - цифра, которой Эдвар не без причины гордился. Внезапно налетевшая сотня всадников могла смять ряды противника и решить исход любого сражения. Жалко, конечно, что не все были так ладно одеты, как сам лорд, но благо, кольчуги с дубами нашлись для всех солдат и даже некоторых ополченцев.