Жезл Юпитера
Шрифт:
Граф посмотрел на часы и обнаружил, что провел за изучением материалов почти три часа. Было без пятнадцати девять. Баронесса!
Он наскоро поправил шевелюру, освежился дорогими духами и вышел из своей каюты. Боль в левом подреберье немного поутихла, так что был шанс о ней не вспоминать до завтрашнего утра. По пути ему попалась Миа, куда-то спешившая, хотя время было уже явно не рабочее. Она подмигнула графу и исчезла за поворотом. Он мгновенье постоял у каюты Лоаны, отчего-то не решаясь войти, но потом решительно,
Она мгновенно открыла, как будто стояла у двери с той стороны и ждала. Граф был поражен ее безупречным макияжем и изысканным, по обыкновению, платьем. Этим вечером на ней было еще неброское, но стильное колье и сережки с рубинами.
– Хорошо воспитанный мужчина даже в дверь звонит благородно!
– Лоана, вы неотразимы!
– Проходите, граф! Что это у вас в кармане, пистолет?
– Это всего лишь устрицы, баронесса. Простите, что без правильной сервировки, но мы, все-таки, в космосе…
Он выложил баночку устриц на столик, присел и огляделся. Да, этой роскошной женщине надо было родиться в другое время и проводить свои дни и ночи в светских развлечениях, а не заниматься биологическими исследованиями в маленькой лаборатории космической станции.
Стены каюты баронессы Шербан были украшены репродукциями импрессионистов, причем наиболее страстными и «чувственными» из них. Дега, Матисс, Константин Сомов с его Коломбинами… Кстати, на картинах были одни женщины. Совпадение?
– Вот Кьянти, граф, займитесь!
Она выставила на стол дорогую бутылку из серии «Классико ризерва».
– Хороший год! – одобрительно кивнул Потемкин. – Как вам удалось протащить это через таможню? Алкоголь в космосе запрещен, не так ли?
– Ничто так не притягивает, как запрещенное!
Лаона села напротив и закинула ногу на ногу, слегка покачивая туфелькой.
«Интересно, сколько я продержусь, пока не упаду целовать эти ноги?» – спросил себя граф, а вслух сказал:
– Что вы тут делаете, Лоана, я имею ввиду – на станции? Вам место во дворце под Констанцей, а не на спутнике Юпитера.
– Откуда вы знаете – где мое место? Вы же тоже не в Таврическом дворце, граф, проводите дни? Кстати, как вас зовут?
– Иван.
– Ион, по-румынски. Я так и буду вас называть то недолгое время, что мы будем рядом. Вот сырная нарезка. Открывайте уже скорее бутылку! Я хочу вина!
– Сию минуту!
Граф ловко справился со штопором и разлил темное вино по бокалам без ножек. Они чокнулись и пригубили благородный напиток. Причем, баронесса чуть больше и быстрее, чем требовал этикет.
– Ах! Чертовски пикантная штучка!… Так приятно на фоне нашей безвкусной диеты! Мне не хватает здесь эмоций, граф! Все остальное меня устраивает. Я не люблю людей и шумные компании.
– Вот устрицы, Лоана!
– Да, да… Устрицы, Констанца, дельта Дуная… Вы не плавали ночью на лодке по дельте Дуная, Иван? Там гнездятся цапли и аисты. И когда ты ночью вспугнешь птицу в камышах, она взлетает и кажется призраком на фоне черного звездного неба…
– Я бы хотел с вами плыть ночью по Дунаю! – честно сказал граф. – Может, так оно и будет?
– Почему вы не женаты?
– Даже самая умная женщина во Вселенной не может удержаться от этого вопроса! – засмеялся Потемкин. – Я был женат. Но семья – это не мое. Точнее, семейные ритуалы. Я люблю детей, но не знаю, что с ними делать уже через полчаса. Я не понимаю, как можно разрушать очарование близости с любимой женщиной ежедневным бытовым общением. Уходит загадка – уходят ощущения. Нельзя обряд превращать в обиход.
Она кивнула.
– Обычная мужская точка зрения. Но я ее разделяю и поддерживаю. Разве можно есть один и тот же торт каждый день? Даже самый невероятный? От него начнет тошнить через месяц, а может и раньше! Иногда хочется селедки с луком!
Они опять чокнулись и выпили. Граф почувствовал, как сила горячего итальянского винограда разливается по телу. Как неожиданно для столь легкого напитка! Или в космосе вино действует по-другому?
Он порозовел, как ребенок, и стал более свободен. Видимо, изысканное Кьянти ударило в голову и Лоане. Она откинулась на свое кресло и стала поглаживать кистью одной руки другу. Красивые руки! Чертовски красивые! С тонкими пальцами, с идеальным маникюром. И перстень, видимо фамильный. Страшно предположить, сколько стоит!
– Вы в коридоре сказали мне, что я многого не знаю. Что вы имели ввиду?
– Мм… Вы опять про убийство? Я настроилась на романтический вечер!
– Простите, баронесса, больше ни слова об этом!
– Черт, Ион, прекратите меня называть баронессой! Давайте договоримся так – я сейчас посвящаю пять минут этому делу, после чего мы про него забыли! Если вы собираетесь меня терзать очередными допросами – ступайте к себе немедленно!
– Простите, Лоана, пять минут! Это важно для вашей же безопасности!
– Валяйте!
– Зачем Ларсен прилетел сюда? Что ему было нужно?
– Затем, зачем и все! Прикрываясь научными исследованиями, попытаться найти Жезл!
– Что найти?
– Жезл! Жезл Юпитера! Вы что, не слышали про гигантский драгоценный камень, который обнаружил космический зонд?
Потемкин вспомнил бабушку.
– Так это не утка?
– Вовсе нет! Есть несколько очень хороших фотографий. Это гигантский кристалл красного цвета невозможной для земных условий формы – по три острых грани в противоположные стороны. Именно так, по легенде, выглядел жезл главного из богов римского пантеона. Зонд выхватил из сумрака и сфотографировал сверкающий камень на Ганимеде совсем случайно.