Жгучее желание
Шрифт:
Не говоря больше ни слова, Элейн набрала шифр, открывающий витрину.
Зак приготовился к ожидающему его потрясению и намеренно встряхнул свои сверхчувства, затем протянул руку и сомкнул пальцы на украшенной драгоценными камнями рукоятке кинжала.
Поток энергии, сохранившейся на лезвии, был едва различим, но все же достаточно силен, чтобы моментально воздействовать на органы чувств. Зак стиснул зубы и закрыл глаза, хотя для того, чтобы его сознание наводнили призрачные видения, этого вовсе не требовалось.
Наслоившиеся друг на друга картины –
«…Его сотрясала дрожь предвкушения. О, каким же сладким будет ощущение погружающегося в человеческую плоть кинжала! Он ждал смертоносного удара. Всем сердцем жаждал ощутить дьявольское вожделение и ликование при виде испытываемого жертвой ужаса…»
Зак поспешно отключил органы чувств и уронил кинжал в стеклянный ящик.
– Эй, – с возмущением окликнула его Элейн. – Осторожнее.
– Извините. – Зак тряхнул рукой, в которой только что держал кинжал, как если бы это помогло ему прогнать остатки мрачных видений. Наивный. К счастью, кинжал оказался очень, очень старым.
Элейн вопросительно вскинула брови:
– Рассказывай.
– Им определенно пользовались для того, чтобы убивать людей, а не животных, – ответил Зак. Призвав на помощь годы тренировок и силу воли, он все-таки сумел прогнать видения. Но облегчение было лишь временным. Зак знал, что видения вернутся, но только теперь в образе ночных кошмаров. – Он использовался для жертвоприношений.
– Ты уверен, что именно для этого, а не для сражения с врагами или банальных убийств?
Зак взглянул на Элейн:
– Банальные убийства?
Ученая дама закатила глаза:
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– От рукоятки исходит энергия превосходства, сопровождающая обычно жертвоприношение. Негодяй любил свою работу. И не просто любил, а испытывал удовольствие от убийства. Это называется «жажда крови», Элейн.
Взгляд Элейн оставался скептическим, однако в ее глазах промелькнуло нечто очень напоминающее страсть.
«Археологи, – подумал Зак. – Как же я вас люблю».
– Может быть, здесь имеет место казнь? – предположила Элейн.
– Нет. Именно ритуальное убийство. Я видел алтарь. А убийца чувствовал себя так, словно обладает полным правом убивать.
Элейн расслабилась и, удовлетворенно улыбнувшись, произнесла, с трудом удерживаясь от желания радостно потереть руки:
– Я была права: этот кинжал использовали жрецы культа Брекона.
Зак никогда не понимал любви коллекционеров и кураторов к предметам и орудиям, созданным убивать и наносить увечья. Хотя им ведь не приходилось иметь дела с видениями, вызванными оставленной на этих предметах энергией.
– А что такого особенного в этом кинжале? – спросил он.
Элейн тихо засмеялась:
– Директор музея в Седоне гонялся за ним на протяжении многих лет. Он был необходим ему, чтобы завершить коллекцию артефактов, относящихся к культу Брекона.
– Небольшое дружеское соревнование между кураторами?
– Не такое уж дружеское. – Элейн опустила стеклянную крышку и набрала шифр. – У Мило есть египетское кольцо, коим я страстно желаю обладать. Я несколько лет умоляла его обменять это кольцо на что-нибудь. И каждый раз он мне отказывал. Но теперь у меня в руках козырь. И ему придется принять мои условия.
– Понятно. – Зак окинул взглядом витрины. – Вам удалось собрать прекрасную коллекцию экспонатов, Элейн. Я, конечно, не археолог, но мне доводилось консультировать все четыре музея общества, поэтому с уверенностью могу сказать, что ваша коллекция просто выдающаяся.
Элейн рассмеялась:
– Я – живое доказательство того, что маниакальная страсть и острое чувство профессионального соперничества являются обязательными для успешного куратора.
– Подобные черты пригодились бы в любой профессии. – Большую часть своей жизни Зак и сам был таким же одержимым маньяком. До тех пор пока не встретил Дженну.
Теперь Элейн смотрела на Зака изучающе. Он знал, что последует за этим взглядом, и приготовился к отступлению. Он любил Элейн и восхищался ее профессионализмом, но она друг семьи, а семья слишком сильно давила на него в последнее время.
На первый взгляд приглашение Элейн выглядело совершенно невинно.
– У тебя есть немного времени, чтобы выпить со мной кофе перед отъездом в аэропорт?
– Вообще-то я собирался провести пару часов в музейной библиотеке, – уклонился от прямого ответа Зак.
– Этим предлогом ты пользовался в прошлый раз.
Зак обдумал варианты дальнейших действий, и ни один ему не нравился. Элейн – приятный клиент и очень умная женщина, а Заку всегда нравилась компания умных женщин. Если б дело касалось бизнеса, он не отказался бы выпить с ней по чашечке кофе. Он ведь совсем не торопился вернуться к себе домой в Северную Калифорнию, где его никто не ждал.
Зака вполне устраивала жизнь трудоголика, совмещающего разные виды деятельности. Проблема состояла в том, что семья и друзья становились все более агрессивными в своем стремлении заставить Зака занять, как им казалось, предназначенную для него должность. Он прекрасно понимал, что они давили на него вовсе не потому, что пеклись о его благополучии. Дело было в том, что у них имелись определенные далекоидущие планы, которые больше не перекликались с его собственными.
Зак взглянул на часы:
– Мой самолет улетает в пять тридцать. Так что немного времени у меня есть.
– Что-то не слышу в голосе энтузиазма.
Зак почувствовал, что краснеет.
– В последнее время я был немного растерян.
– И что тому виной?
– Работа.
– А… Универсальная отговорка. – Элейн легонько потрепала Зака по руке. – Нельзя отрицать, что работа – лучшее лекарство для человека, перенесшего такую потерю, как ты. Но прошел уже почти год, Зак. Пора двигаться дальше.