Жгучий танец. Книга 2
Шрифт:
Я хотела открыть глаза и посмотреть на Ричарда, но ощутила его дыхание у себя на лице. Моё сердце отчаянно заколотилось. И тут же его губы коснулись моих. Нежно, робко, будто опасаясь. Но тут же, отбросив осторожность, поцелуй стал настойчивым, страстным.
Ричард зажал мою голову в ладонях и исступлённо принялся терзать мои губы. Это походило на безумие, на поцелуй перед вечным расставанием. Наша боль, наши обиды придали поцелую горечь, но от этого он стал более глубоким и значимым. Я не стесняясь, сдёрнула с Ричарда простынь и стала ласкать его тело. Он сорвал мою простыню и прижался ко мне своим
Его руки бесстыдно ласкали мою грудь, а я стонала и изгибалась. Как же долго я мечтала об этом! И сама не подозревала, насколько сильно хотела этого!
Безумство страсти сжигало наши души. Казалось, что стоит разомкнуть объятия, и мы умрём друг без друга.
Ричард подхватил меня под ягодицы и приподнял, а я обвила ногами его талию. Возбуждённая мужская плоть скользнула в мои изголодавшиеся глубины, и я застонала от наслаждения. Ричард глубоко задышал и начал двигаться, доставляя нам удовольствие.
Чтобы приглушить стоны, я закусила нижнюю губу, ощущая размеренные толчки, пронзающие меня блаженством. Это было самое приятное, что происходило со мной в жизни. Большего наслаждения не существовало во всём мире!
Вскоре волны удовольствия переполнили меня, и я выгнулась, протяжно застонав. Ричард глухо выдохнул, и я ощутила жгучие импульсы, наполняющие меня его соками.
Какое-то время мы стояли, не в состоянии пошевелиться. Потом он отпустил меня, и я встала на ноги. Он неистово обнял меня, и я услышала его громкое сердцебиение. Я приподняла лицо, подставляя губы для поцелуя, но Ричард коснулся губами моего лба и резко отстранился. От неожиданности я чуть не упала.
– Я не имею на тебя права. Извини, - горько выдохнул он с перекошенным от душевной боли лицом. – Прости за всё. Я не должен был делать этого! Больше я никогда не притронусь к тебе.
Отшатнулся от меня, подобрал мою простыню и прикрыл меня. Затем взял свою, и быстро пошёл в зал, оборачиваясь ею на ходу.
Я осталась стоять, вжавшись спиной в стену и стискивая в руках простыню… Это был осколок безмерного счастья и внезапный конец. Конец мечтам. Конец всему…
Глава 12. Странная любовь
Вернувшись в зал, я не сразу подошла к друзьям. Как обычно, все сидели после ужина на полу, застланном шкурами. Шутили, смеялись, только я не разделяла их веселья. В горле стоял ком. У меня до сих пор звучали в голове слова Ричарда: «Разорвать брачные узы доступно только смерти. Поэтому я не хочу мучить тебя своей любовью. Она умрёт вместе со мной».
Значит, он любит меня. Но считает, что не имеет права любить. Думает, что я должна остаться с Эриком. Вроде как и возразить нечего – Эрик всю жизнь любит меня, да и поженились мы, оказывается, очень давно. Только что мне делать с собой, когда все мои мысли только о Ричарде? С Эриком мне хорошо, он замечательный друг, но я не чувствую к нему того же, чего чувствую к Ричарду!
А Ричард просто мастер истязать мою душу! То отталкивает меня, изображая безразличие, то занимается со мной сексом прямо в коридоре замка, то тут же уходит, заявляя, что между нами ничего не может быть! От подобного аж голова кругом! Я так не могу! Это ужасная пытка!
Мне надо бы разобраться
Ричарда прав: в ссылку отправили не Эрика, а его, и если он не добьётся оправдания, то его вернут в иную реальность, где рано или поздно он погибнет на арене амфитеатра. Только в нашей ситуации рассчитывать на помилование тоже не приходится – не было ни одного случая, чтобы разрешили жить с двумя супругами. Да и невозможно такое! Как жить с двумя? Я тяжело вздохнула. Как разрешить этот вопрос?
Неожиданно для себя представила, как лежу в постели с Ричардом и Эриком. Они ласкают меня и целуют. Аж дрожь по телу! С ума сойти, какие мысли! Жизнь в общине совсем разложила мои моральные принципы. Я и раньше понимала это, но сейчас осознала наиболее остро.
– Иди к нам! – Кларисса замахала рукой, подзывая меня.
Я изобразила улыбку и примкнула ко всем. Так получилось, что Ричард сидел напротив. Видимо, наше отсутствие всё же сильно интриговало окружающих, потому что я ощутила на себе любопытные взгляды. Эрик подошёл и сел рядом со мной, взяв за руку. Я могла бы поклясться, что этим жестом он хотел показать Ричарду, что я принадлежу ему – Эрику, а Ричард – лишь обидное недоразумение в нашей жизни.
– Я думаю, что когда мы вернёмся в родной мир, - вдохновенно говорила София, - надо нам всем иногда встречаться. Здесь мы так сдружились…
– Скажи сразу, что стали одной семьёй! – засмеялся Гарри Таплер, многозначительно подмигивая.
– Мне будет не хватать свободных отношений, - согласилась с ним София.
– Может, мы бы могли и там… - начал, было, Леонардо Вудс, но его прервал Майкл.
– То, что считается нормальным при жизни в общине, совершенно недопустимо в обычном мире, - он покачал головой. – Так что наслаждайтесь последними денёчками. Грядёт иная жизнь!
– А, может, ну её, эту жизнь? – беззаботно откликнулась Ребекка. – Нам и тут неплохо.
– Вот и оставайся! – накинулись на неё все сразу. – А мы хотим домой.
– Да ладно вам! – расхохоталась она. – Я же пошутила!
Все смеялись, а я думала, что я бы не шутила, говоря о том, чтобы остаться здесь. Почему-то мне уже не было дела до того мира, который остался в прошлом. В общине жилось беззаботно и весело. Здесь не надо было соблюдать светские манеры, носить неудобные платья с корсажем, туфли на каблуке, ходить на званные ужины. Здесь я могла быть самой собой! И здесь никто не стал бы осуждать меня за любовь к двум мужчинам и не пытался бы убить одного из них только лишь потому, что по закону нельзя быть замужем за двумя.
– Ты где была? – услышала я шёпот Эрика.
Это оказалось настолько неожиданно, что я вздрогнула. Все были заняты разговорами, и никто не видел его сердитого лица. Зато я, глянув на него, покраснела. Наверное, Эрик обо всём знает!
– То есть? Что значит «где была»? – произнесла я, быстро соображая, что бы сказать потом.
Ведь я не могла признаться, что было на самом деле с Ричардом. Но, судя по Эрику, он всё знал, или хотя бы догадывался.
– Ты где была? – злобным шёпотом повторил он свой вопрос.