Жиган и бывший мент
Шрифт:
Перед ее отъездом из Москвы Макеев заставил Лилию Николаевну наговорить на автоответчик простенький текст. И после этого лично проводил в аэропорт, тщательно проверив, не наблюдает ли кто за ними.
И вот он с Константином обосновался в ее квартире. По их расчетам, наиболее удобный способ проникновения в квартиру, расположенную на десятом этаже десятиэтажного дома, через окно.
Спуститься с крыши на просторный балкон, а затем проникнуть в квартиру особого труда для профессионала не составит. Естественно, что лучшее время для такой
Они сидели в квартире уже третьи сутки, и это им порядком осточертело. Спали по очереди, сдавая друг другу вахту на восемь часов.
Скучно было смертельно. Макеев пытался отвлечься фильмами, которых у Лилии Воловик было немало на видеокассетах, но, к своему изумлению, обнаружил, что все они относятся к одной и той же не слишком занимающей его категории — порнографическим.
Посмотрев пару из них, он покопался в остальных, вздохнул, переключил телевизор на MTV и принялся добросовестно изучать современные клипы Макеев все и всегда делал основательно.
Панфилов телевизор не смотрел — он, когда наступало время его отдыха, ложился на роскошную Лилечкину кровать, надевал наушники и погружался в мир джазовой музыки, упершись взглядом в потолок и думая неизвестно о чем и вспоминая неизвестно кого.
Звонок телефона раздался вечером третьего дня. Панфилов оказался прав: после того как он включил автоответчик, в трубке не раздалось ни слова.
Голос Лилечки пару раз произнес: «Алло!», потом добавил: «Вас не слышно, перезвоните» — ив трубке послышались гудки отбоя.
Естественно, после телефонного звонка бодрствовали вдвоем. В квартире была чертова уйма окон (она была шестикомнатной), и за всеми предстояло следить очень внимательно, чтобы не пропустить момент, когда Зверев проникнет в квартиру.
Сложность состояла еще и в том, что все окна пришлось завесить шторами, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по квартире — разве у них могла быть уверенность, что за окнами не ведется наблюдение с близлежащих зданий? Но из-за этого им самим не было видно, что происходит по ту сторону стекол.
Вся надежда была на слух. Невозможно открыть окно совершенно бесшумно. На это Макеев с Панфиловым и рассчитывали.
Часов до двенадцати они сидели в полной тишине в Лилечкиной гостиной и вслушивались в шум, доносящийся из соседних квартир и с Тверской.
После двенадцати Панфилов сообразил, что можно облегчить себе задачу. Контролировать нужно всего две комнаты, — гостиную, из которой есть выход на большой балкон, и одну из двух спален, из которой можно было выйти на маленький балкончик.
Двери остальных четырех комнат можно просто закрыть и приспособить к ним элементарные «сторожа», — прислонить к двери какую-нибудь палку и пристроить на нее стеклянную банку, которая должна будет упасть от малейшего толчка. Открыть дверь и не сбить при этом банку невозможно. Таким образом, остается только сидеть и прислушиваться. Главное же — контролировать два наиболее перспективных направления,
Так и сделали. Для связи между собой Макеев предложил использовать старую детскую игрушку, «телефон». За пару минут он соорудил из двух спичечных коробков и нитки «телефонную» связь. Договорились сигнал подавать только в одном-единственном случае: сигналить будет тот, кто первым заметит Зверева.
В половине третьего Панфилов, не сводивший взгляда со штор, занавешивающих окно, насторожился, поскольку ему послышался какой-то легкий шум снаружи. Дождавшись, когда шум повторится, и убедившись, что это ему не кажется, он слегка потянул за нитку «связи».
Макеев появился на пороге большой гостиной, в которой сидел Константин, секунд через пять. В гостиной горел ночник — он всегда горел всю ночь, если Лилечка ночевала дома.
Макеев остался в коридоре, встав так, чтобы ему видно было в зеркало дверь на балкон. Панфилов скорчился за спинкой кресла с таким расчетом, чтобы оказаться за спиной у проникшего в квартиру человека, едва тот сделает три шага от балконной двери.
Они были готовы к встрече.
Дверь на балкон специально оставили не запертой на шпингалеты, только плотно ее прикрыли. Пусть Зверев думает, что ему повезло.
Сидя за креслом, Панфилов услышал, как со стороны балкона донесся едва различимый звук открываемой двери. Со своей позиции он мог отлично наблюдать за нижним краем шторы, которая даже не шелохнулась, хотя дверь на балкон наверняка уже была приоткрыта настолько, чтобы в нее мог пробраться человек.
Прошла долгая минута после услышанного им звука, прежде чем штора шевельнулась и Панфилов увидел кроссовки…
Константин приготовился бесшумно подняться и сразу вслед за тем прыгнуть на спину проникшему в квартиру человеку.
Панфилов был на сто процентов уверен, что это Зверев. Константин, затаив дыхание, следил, как тот очень медленно и абсолютно бесшумно двигался, — как индеец на тропе войны. Константин успел вспомнить первые фильмы про индейцев, сам еще пацаном был, когда они шли, — с югославом в главной роли. Глупые в принципе фильмы, а как тогда этот самый Гойко Митич мальчишкам души будоражил…
Панфилов слегка сдвинулся вправо и чуть выглянул из-за кресла.
Спасла его быстрота реакции.
Она у Константина оказалась развита лучше, нежели у того, кто залез в квартиру с балкона. Панфилов сразу заметил ствол пистолета, смотрящий прямо ему в лицо, и инстинктивно дернулся назад.
В ту же секунду раздался негромкий щелчок — и кресло вздрогнуло от удара пули.
Несмотря на свою полноту, Макеев успел разогнаться до приличной скорости, прежде чем стрелявший обернулся. Макеев сшиб противника с ног и упал на него сверху — груз в сто десять килограммов буквально припечатал Зверева к полу. Удар получился нешуточный, Панфилов даже слегка испугался, что противник отдаст концы раньше, чем это было ими запланировано.