Жиган против банды
Шрифт:
Он взял Митю за локоть и оттащил его в сторону, к своей машине. Вначале журналист попытался бурно возмутиться, но затем сник, видимо, смирившись с собственной участью. Пробормотал несколько невнятных фраз, поглядывая на стоящих в оцеплении милиционеров, и едва не шлепнулся в обморок, когда от места происшествия отъехала машина «Скорой помощи». Выводы напрашивались само собой – Митя панически боялся расспросов оперативников из милиции, хотя и пытался изо всех сил скрыть свои чувства.
Лишь оказавшись в салоне «БМВ», он немного успокоился. А когда Константин повернул ключ зажигания и автомобиль выехал из злополучного переулка, на лице журналиста даже появился румянец. Панфилов включил магнитолу и через минуту с удивлением отметил, что мелодии Вивальди из большого концерта «Времена года» оказали на Победушкина благотворное воздействие.
– Ты говорил со следователем? – спросил Константин.
– Да. Я сказал, что ничего не видел.
– Почему ты уверен, что эти ребята хотели убить именно тебя?
На мгновение Митя замялся, но только на мгновение.
– Я собирался пойти на встречу с вами и на минутку заскочил в редакцию, – начал объяснять он. – Хотел забрать кое-какие свои вещи. Ну, наши дамочки и стали меня доставать расспросами, кто вы такой, откуда взялись…
– Гм… И что ты ответил?
– А ничего. Я не собираюсь перед ними отчитываться. Просто послал их подальше и сказал, что смываюсь. Естественно, они возмутились – номер-то к сдаче не готов! Но мне уже осточертело тянуть на себе этих бездарей. Только и умеют, что трахаться и травку покуривать, сволочи! Я взял свою сумку, попрощался и хлопнул дверью. В коридоре меня поймал Алик, наш охранник, вы его видели. Он обожает играть в компьютерные игры и знает, что я тоже увлекаюсь этими штучками на досуге. Алик с присущей ему безапелляционностью стал меня пытать, как пройти четвертый этап «Дума». В эту старую игрушку сейчас только пятиклассники играют! От него не так-то просто отвязаться, если он что-то вобьет себе в голову. Именно поэтому я задержался на несколько минут в коридоре. Пока я объяснял ему, что почем, из редакции выскочил Леонид. Наверное, за кока-колой. Или за презервативами… Он не сказал, куда конкретно, просто крикнул что-то неразборчивое на ходу. Выбежал из подъезда, и в этот момент я услышал выстрел. Точнее, тихий хлопок, будто лопнула шина. Мы с Аликом рванули из подъезда и увидели Леню… Он лежал на асфальте… Несчастный Леня…
Митя хлюпнул носом и тяжело вздохнул. Вряд ли он слишком уж скорбел по поводу смерти коллеги, скорее придерживался общепринятого правила: о мертвых или хорошо, или ничего.
– Ну и что было дальше? – мягко спросил Панфилов.
Журналист вытащил из кармана мятый клетчатый платок и громко высморкался.
– Когда я увидел Леонида, то оцепенел, – с воодушевлением продолжил он, мгновенно позабыв о своих сентиментальных чувствах. – Он лежал в луже крови, а его лицо по-прежнему оставалось спокойным и безмятежным. Кажется, он так и не успел сообразить, что происходит… Потом кто-то из жильцов дома вызвал милицию, а я вернулся в редакцию и все рассказал ребятам. Вначале они не поверили, думали – дурацкий розыгрыш.
– Но почему ты решил, что хотели убить именно тебя? – уточнил Константин.
– Не знаю. Ведь если бы не Алик, я бы вышел из подъезда намного раньше.
– Ну, это не аргумент! – усмехнулся Панфилов.
На лице Мити появилась неуверенность. Он как бы решал – стоит ли говорить этому малознакомому человеку о своих страхах и предположениях?
– Согласен, не аргумент. Но ведь вы не станете отрицать, что иногда стоит верить обыкновенному чувству интуиции? Так вот, мне с самого утра было не по себе. Все валилось из рук. Я не смог даже отредактировать собственный текст! – В голосе Мити послышалось возмущение. – Потом у меня сломалась машина, затем пришли вы и стали приставать ко мне со своими дурацкими расспросами про Светлану…
– У тебя сломалась машина?
– Да. Хотя вчера все было нормально.
– А что конкретно произошло?
– Я не разбираюсь в технике, – буркнул Митя. – Кажется, что-то с двигателем – проедет два метра, и все. В таких случаях я просто звоню своему знакомому механику и прошу его заняться моей тачкой.
– И на этот раз сделали точно так же?
– Нет, не успел. Спешил в редакцию, поэтому просто оставил ее возле дома… Кстати, а куда мы едем? – Журналист беспокойно завертел головой.
– В какое-нибудь тихое местечко, где нам никто не помешает поговорить о Светлане. Я знаю одно приличное кафе, где днем почти не бывает посетителей. Кстати, там очень вкусно кормят. Не знаю, как ты, а я здорово проголодался.
Митя тихо простонал и вскинул вверх руки. Этот театральный жест, по всей видимости, должен был изображать досаду.
– Господи, как можно в такой момент думать о еде?! Да со Светкой все в полном порядке! Это я вам гарантирую!
– Ты уверен?
– На все сто. Я сам отвез ее два дня назад к отцу Василию. Девочка устала от светской жизни, от деспотичного отца и захотела несколько недель побыть в нормальной обстановке, где можно подумать о смысле жизни и расслабиться, прийти в себя.
Это заявление несказанно удивило Панфилова.
– Кто это – отец Василий?
На губах Мити заиграла улыбка превосходства.
– Как, вы не знаете?.. Неужели?.. В свое время его учение наделало немало шума. Сразу видно, что вы далеки от религии.
– Я задал конкретный вопрос и хочу получить на него конкретный ответ, – разозлился Константин. Он искренне верил в то, что бог существует, и так же искренне не понимал: как можно общаться с ним через посредников?
– Выражаясь мирским языком, отец Василий – создатель нового учения, семена которого он, не жалея сил и средств, пытается посеять в нашу суетную жизнь. Многие называют его сектантом, но, поверьте, он никого не принуждает поклоняться своей вере. Тем не менее число его почитателей растет с каждым днем. И все потому, что помыслы отца Василия идут от чистого сердца. Он помогает людям понять друг друга, самих себя и познать окружающий мир. К нему стекаются все, кто по рукам и ногам связан грехом и не имеет сил освободиться. Я был на его лекции в одном из молодежных клубов. И это зрелище меня здорово впечатлило. Хотя назвать это зрелищем – кощунственно. Не знаю, как у меня даже язык повернулся.
– Короче!
– Если короче, то после лекции отца Василия у меня появилась уверенность в собственных силах, исчезла апатия, захотелось работать не покладая рук. Если бы не газета, я бы с удовольствием съездил на недельку к нему в скит…
Константин почувствовал легкое разочарование. Ощущение было едва уловимым, смутным, но отчего-то очень неприятным.
«Это же надо, я столько времени потратил на ее поиски, возомнил себе уже черт знает что, а девчонка сидит где-то в глухой дыре с новоявленным сектантом и замаливает свои грехи», – раздраженно подумал он и машинально спросил:
– А где находится пастбище твоего пастыря?
На лице Мити появилась выражение смертельной обиды, словно оскорбили его родного брата.
– Во-первых, его зовут отец Василий, – сухо отчеканил он. – А во-вторых, зачем вам это знать?
– Может, я тоже хочу очистить свою душу? Как ни странно, но ты меня убедил в том, что после разговора с отцом Василием появляется масса гениальных идей и энергии. Это как раз то, что мне необходимо в данный период.
– Неужели? – Митя криво усмехнулся. – Прежде чем отправиться туда, вам необходимо покаяться. Но мне что-то не верится, что вас мучают угрызения совести. Вы относитесь к тому типу людей, которые, даже совершив убийство, спят как младенцы. Я не прав?.. Так что в ад вы все равно попадете, даже если за вас будет молиться целый монастырь. Такие, как вы, никогда не раскаиваются и не думают о боге.
– Но ведь бог не желает, чтобы человек попадал в ад, – со смехом возразил Константин. – Бог хочет, чтобы человек покаялся и вечно жил на небесах подле Иисуса Христа и святых ангелов. Бог прощает грехи, и это великая милость и любовь… Разве не так?
– Так, – вынужден был признать журналист.
– Это не меньший грех – препятствовать желанию ближнего обрести себя.
– Послушайте, вы что, меня за дурачка держите? Я же прекрасно понимаю, куда вы клоните. Вам нужно узнать, где Светлана, а все эти разговоры про душу, про замаливание грехов – чистой воды блеф. Только знайте, я пообещал Светлане никому не рассказывать, где она. Поверьте, сейчас ее лучше не трогать.