Жиган против банды
Шрифт:
– А что же?
– Этот Сорокин ехал в соседнем купе с Андреем, и разделяла их всего лишь тонкая перегородка.
– Так, так, – задумчиво пробормотал Константин, начиная догадываться, к чему клонит Мария. – Значит, ты хочешь сказать, что в чемодане у Андрея была мина и взрыв планировался именно в его купе?
– Да. Именно планировался. И взорваться должны были как минимум два соседних купе!
– Значит, «Ангелы справедливости» – это ребята, которые сейчас бродят за стенами этого дома? – подхватил Панфилов.
– Нет, этого я не говорила, – запротестовала Мария. – Я не думала… Но опять же хочу сказать о другом. Андрей всегда был одним из лучших. Отец Василий отпустил его… По крайней мере, всем сказал, что отпустил…
– А на самом деле убил, – закончил Панфилов.
– Да, – кивнула девушка и тихо заплакала. – А я так верила отцу Василию. Боготворила его…
С минуту в комнате царило молчание.
– Андрей был твоим другом? – мягко спросил Константин.
Щеки Марии залились румянцем.
– Мы с ним были близки, – прошептала она и опять заплакала.
– Мне очень жаль, что так случилось, – сочувственно проговорил Панфилов. – Но почему ты говоришь об этом только сейчас и пришла именно ко мне?
– Потому что вы – чужой и никогда не станете другом отца Василия и Романова.
– Но это не все. – Панфилов пристально посмотрел на Марию.
– Верно, – согласилась та и подняла на Константина полные слез глаза. – Я хочу уйти отсюда и думаю, что вам тоже не место среди этой своры.
– Но почему я должен тебе верить?
– Не знаю, – пожала плечами Мария.
Панфилов встал с кровати и нервно заходил по комнате.
– И где доказательства того, что тебя не прислал ко мне тот же отец Василий? – с раздражением спросил он.
– Тогда проверьте меня, – не задумываясь выпалила Мария.
– Каким образом?
– Дайте мне какое-нибудь задание.
Панфилов негодующе покачал головой:
– Да о чем ты говоришь! Какое задание?
– Тогда я сегодня же ночью убью себя! – неожиданно холодно проговорила Мария.
По ее внезапно остекленевшему взгляду Панфилов понял, что это уже не шутка и даже не шантаж.
– Ну, хорошо, – он опустился на табурет напротив Марии, взял в ладони ее прохладные пальцы, по-дружески сжал их и доверительно проговорил: – Да, ты права. Я не тот, за кого себя выдаю. Я здесь потому, что хочу, чтобы прекратились убийства, совершаемые боевиками отца Василия. Чтобы сделать это, я должен немедленно оказаться в Москве. Но мне необходимо мое оружие. Я спрятал его в надежном месте, но почти уверен, что Романов отыскал мой тайник. Скорее всего мой пистолет у отца Василия.
– А если я найду пистолет и принесу, ты поверишь мне? – Мария умоляюще посмотрела на Панфилова.
– Тогда поверю, – холодно ответил тот.
– Я принесу, – радостно улыбнувшись, Мария вскочила с табурета и опрометью бросилась к двери.
Внезапно она оглянулась и спросила:
– А какой он, ваш пистолет?
– Тяжелый армейский «кольт»…
«Похоже, сама судьба оставляет мне только один вариант решения поставленной передо мной задачи», – подумал он, когда за девушкой закрылась дверь.
Пересев за стол, Константин взял ложку и принялся есть принесенный Марией обед.
Внезапно он почувствовал легкое головокружение. Решил перебраться на кровать, но вдруг пол ушел из-под его ног, а перед глазами поплыла полоса тумана. Панфилов попытался бороться с нарастающей слабостью, но не смог…
Вначале Панфилов услышал голос Романова и лишь потом открыл глаза.
– Привет, стукачок, – с ехидцей произнес инструктор. – Ну, как, вкусный был супчик? Что, поперек горла встало Мариино варево? Бывает. Бабы – они такие. И не заметишь, как отраву подсунут.
«Кажется, на этот раз они меня опередили…» – констатировал Константин, поняв, что лежит на топчане в полуподвальной комнатке с зарешеченными окнами и обитой жестью дверью.
Он попытался слегка приподняться, но не смог. Его руки и ноги были привязаны к топчану.
– Как на операционном столе, – усмехнулся Романов, уловив движение Жигана. – И делай с тобой что хочешь. Хочешь, молоти, хочешь, режь. И главное, все это будет, если ты не скажешь, кто тебя прислал сюда и зачем. Впрочем, зачем ты здесь, мы уже знаем. Тебе нужна Светлана Клебаничева. Ведь так?
Панфилов промолчал.
– Можешь не отвечать, – продолжил инструктор. – Это так. Она сама рассказала о вашей встрече. Девочка глупенькая, наивная и очень любит травку… Да и героинчиком побаловаться не прочь. А вот Мария помогла доставить тебя сюда. Как видишь, люди у нас преданные, «шестерок» нет. Так что отпираться бессмысленно. Да и не рекомендую.
Романов подошел вплотную к топчану и, наклонившись над Панфиловым, с издевкой посмотрел ему прямо в глаза:
– Ну, что, стукач, начнем! На кого работаешь?
– И это у вас называется гостеприимством? – пошевелил пересохшими губами Константин.
– Значит, не хочешь, – инструктор неодобрительно покачал головой, а потом изо всей силы нанес Панфилову удар в челюсть.
«А ведь ты меня боишься, если связал по рукам и ногам», – подумал Константин и почувствовал, как из уголка рта струйкой потекла кровь.
Романов тем временем принялся демонстративно разминать пальцы.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я не шучу. Но это еще цветочки. Ягодки будут позднее. Ведь тебе, наверное, интересно, что тебя ждет в ближайшем будущем? Молчишь?.. Могу рассказать. Вначале мы поговорим с тобой по-мужски, то есть как сейчас. Если тебе это не нравится, то в следующий раз к тебе в гости пожалует какой-нибудь козел с садистскими наклонностями. Ведь у нас есть и такие. Должны же мы как-то поощрять наших ребят за хорошую службу. Верно? А потом, если ты еще будешь жив, к тебе пожалует сам отец Василий со всеми своими травками и химией. Знаешь, он у нас экспериментатор и большой любитель всяких там психотропных штучек. Так что выбирай, какое будущее тебя больше устраивает – несколько переломанных ребер или перспектива стать полным имбецилом?