Жиган
Шрифт:
– Вот так, родимый, давай, – подгазовывая, сказал Жиган.
Убедившись в том, что двигатель работает нормально, Жиган занялся ходовой частью. Разбитую фару можно заменить, мятую дверцу выровнять. Заклинило ступицу правого колеса, это хуже, но поправимо.
Обнаружив в гараже запчасти и инструмент, Жиган за пару часов привел автомобиль в божеский вид. Он починил колесо, выпрямил, насколько было возможно, крыло и дверцу. Ближе к вечеру «Волга» была уже на ходу.
Жиган вернулся в кооператив, но застал там лишь полусонного Терентия.
– Рабочий
– Терпи, боец.
– Шеф сказал, что завтра в восемь утра ты должен быть у него дома.
– Разве он не домой отправился?
– В бане сидит, кости парит.
– Где эта баня?
– Спортивный комплекс возле исполкома знаешь? Шеф там каждую неделю с ментами и прочим начальством коньяк глушит.
При мысли о скорой возможности встречи с ментами Жигану стало как-то не по себе. Бог с ним, на сегодня рабочий день можно считать законченным.
Утром он забрал шефа из дому, отвез на работу.
Большаков выглядел помятым и осунувшимся. Жиган не лез к нему с расспросами, а сам он ничего не говорил.
Весь день был заполнен делами: гараж, исполком, сберкасса, пластмассовый цех, опять исполком. Обедали в «Луне».
На кухне специально для Большакова и его нового шофера приготовили жаркое по домашнему рецепту, подали свежие овощи.
Лишь за обедом шеф разговорился.
– Есть проблемы, – сказал он. – Я пытался вчера это дело со знакомыми ментами утрясти, но они разводят руками и говорят, что ничем помочь не могут. Сил, мол, не хватает. Половину личного состава городского Управления внутренних дел пришлось отправить в Москву, там какая-то партконференция, что ли. Я уже газет тысячу лет не читал, а про телевизор и вовсе забыл. В общем, у нас здесь даже взвода патрульно-постовой службы не набирается. Придется полагаться только на собственные силы.
– А что случилось-то?
– Рэкет, – коротко сказал Большаков.
Жигану сразу вспомнились парни в кожаных куртках, с которыми пришлось повстречаться давеча здесь же, в «Луне».
– Точно?
– Куда уж точнее, – нервно усмехнулся Большаков. – Они уже звонили, сегодня вечером заявятся.
– Чего хотят?
– Конечно, денег.
– С какой стати?
– У них это называется – предложить охранные услуги. Один раз уже приходили, но я их тогда к Пантелею отослал. Боюсь, что они успели с ним договориться. А может быть, он взял их под свое кpыло…
– Вы ему отстегиваете?
– А как же без этого, Константин? Я понимаю, это неизбежное зло, но ведь и меру надо знать. Чувствую, хотят они меня развести. Сможешь сегодня вечером в конторе подежурить?
– Один?
– Терентий сегодня в отгуле, вместо него будет другой парень. Ты с ним, наверное, еще не знаком.
– Кто такой?
– Сергей Сафронов. Молодой парнишка, из армии недавно пришел. Горячий, но неопытный. Для начала я попробую сам с ними разобраться. А уж если не получится, придется вам подстраховать.
– Если надо, значит, подстрахуем.
Вечером в конторе кооператива остались только Большаков и Жиган. Вскоре подрулил Сафронов. Охранник оказался невысоким коренастым парнем с раскосым лицом, явственно напоминавшим о последствиях татаро-монгольского завоевания. Он был немногословен, но в его узких глазах сверкали огоньки, свидетельствовавшие о вспыльчивости натуры.
В томительном ожидании прошло полтора часа. Большаков, который прежде никогда на глазах Жигана не притрагивался к табаку, неожиданно попросил у него сигарету.
– Где этих засранцев носит? – выругался он, прикуривая от спички.
Неожиданно раздался стук в дверь. Большаков едва не поперхнулся дымом и, пробормотав сквозь зубы какое-то мудреное ругательство, занял свое место за столом. Жиган присел на подоконник за его спиной, Сафронов пошел открывать.
На пороге стояли трое верзил. Двое из них, возрастом постарше, с пальцами в синих перстнях-татуировках, были незнакомы Жигану. Третьего, совсем еще молодого пацана с почти наголо выбритой макушкой, доводилось видеть среди «ракетчиков» в «Луне».
Правда, тогда этот парень ушел раньше других и в драке участия не принимал. Двое громил постарше мусолили в зубах сигареты. Молодой держал руки в карманах широких брюк, нервно дергая плечами.
Жиган принялся сразу же просчитывать обстановку на случай возможного столкновения. «Этих я возьму на себя, с молодым пусть разбирается Серега. Ведут себя как блатные, а руки здоровенные, мужицкие, в мозолях. Наверняка пахали на промке как папа Карло. А тут корчат из себя авторитетов».
Один из верзил уверенно шагнул вперед, не обращая внимания на охранников. Ногой придвинул к центру комнаты стоявший у стены стул, уселся. Докурил, выбросил чинарик под ноги, растер носком ботинка.
– Узнаешь? – сипло спросил он и, не дождавшись ответа, засмеялся. – Вижу, что узнаешь.
– Да уж, приходилось встречаться, – глухо ответил Большаков.
– Ну так мы перетерли с Пантелеем. Он сказал, что ты совсем совесть потерял. Лавье дождем с неба сыплется, а в общак отстегиваешь копейки.
От возмущения Большаков едва не задохнулся.
– Это Пантелей так сказал?
– Ну…
– На те деньги, которые я ему выплатил, можно «Роллс-Ройс» купить.
– Че? – На лице бандита было написано отвращение вкупе с непониманием. – Ты понты не гони, по делу отвечай.
– С вами мне говорить не о чем. Где Пантелей?
– Пантелей нас прислал с тобой разобраться. Если ты, парашник, башлять не будешь вовремя и сколько мы тебе скажем, то пацаны тебе быстро гpебень приделают.
Жиган заметил, как на щеках Сереги заиграли желваки. «Рановато еще, рановато. Погоди пока».
Большаков угрюмо взглянул на верзил.
– Сколько вы хотите?
– Десять косых в конце каждого месяца. Бабок не платишь – включаем счетчик.
– Какой счетчик?
– Процент в день, четко.